|
Вождям восстания пришлось покинуть деревню. Рангасами колебался, но Муругайан и другие крестьяне не дали ему раздумывать. — Доберемся до леса, там и решим, что делать дальше. Но прежде надо уйти отсюда. Нельзя попадаться им в лапы. Через полчаса после их ухода в деревню вступили солдаты. Их встречали не скрывавшие своей радости местные полицейские. Стемнело. В лесу близ Каллипатти притаились Муругайан и Рангасами. Муругайан настаивал на том, чтобы уйти еще дальше — тогда они будут в безопасности. Но Рангасами отказался. — Нет, я сейчас пойду в Каллипатти и заберу Ажахаммаль. Бабушке-то бояться нечего, а вот ей лучше быть подальше оттуда. Теперь и Муругайан считал, что Ажахаммаль лучше увезти в город, где она некоторое время может пожить у родственников. Он поднялся. — Что ж, верно. Но раз вместе ушли, давай вместе и вернемся. Однако Рангасами заявил, что вдвоем пробраться в деревню будет трудно, один он справится лучше. И ушел. Выйдя из лесу, Рангасами укрылся в пальмовой роще. Затем, дождавшись, когда погонят домой овец, вошел в стадо, опустился на четвереньки и так, незамеченный, проник в деревню. Ему пришлось ждать с полчаса, пока в домах зажгутся лампы. Гулко, как тяжелый молот, стучало в груди сердце. Он прокрался в сад возле дома Ажахаммаль и спрятался за кучу соломы. Из дома доносились голоса. Он прислушался. Словно чья-то тяжелая рука сжала сердце. И острая боль — будто его разрывают на части. — Где эти мерзавцы? Где твой брат? Этот бандит Ранган, где он? Отвечай? — Я не знаю. Брат ушел еще в полдень. Где Рангасами, спросите у его родных. Я ничего не знаю. — Ничего не знаешь? Врешь! Лучше скажи! Все равно я заставлю тебя говорить… Свист плети, глухой удар, отчаянный крик Ажахаммаль. Рангасами не выдержал. Он перебежал через двор и заглянул в открытое окно. Тысячи острых колючек вонзились ему в глаза — так ужасно было то, что он увидел. Там, в комнате, усатый полицейский, которого Рангасами отколотил на берегу канала, бил плетью Ажахаммаль. Каждый удар оставлял кровавый след на прекрасном, как цветущая лиана, теле девушки. В комнате был еще бородатый солдат-северянин с винтовкой в руках. На боку у него висела сабля. Его немигающие глаза плотоядно разглядывали Ажахаммаль. Полицейский наконец решил дать себе передышку и перестал избивать Ажахаммаль. Отшвырнул плеть. Затем вновь повернулся к девушке. — Ах ты плутовка! Да еще какая! Я тебя давненько приметил, — он злобно захохотал. Мороз прошел по коже Рангасами. — Не говоришь, ну и ладно! Что толку тогда тебя бить? Но ты сама виновата! Заставила страдать это прекрасное тело! Ах, преступница! — с этими словами он схватил ее руку и крепко сжал. Она попыталась вырваться, укусить сдавившие ее пальцы. Но он сжал сильнее. — 155 —
|