Беседы с Кришнамурти

Мы обращаемся к вере как средству для взаимо­действия. Вера дает нам ту специфическую силу, ко­торой обладает исключительность, поскольку боль­шинство из нас заинтересовано во взаимодействиях, вера становится потребностью. Мы чувствуем, что не можем действовать без веры, потому что вера дает нам то, ради чего можно жить и работать. Для боль­шинства из нас жизнь не имеет никакого другого смысла, кроме того, который придает любовь — из-за ощущений. Разве вера привносит ясность? Разве крепкие стены веры приводят к по­ниманию? вера. Вера при­обретает большее значение, чем жизнь. Мы думаем, что жизнь нужно прожить в рамках веры, поскольку как можно действовать без неких норм? Поэтому наши действия базируются на идее или на ее резуль­тате. И тогда действие не столь же важно, как идея. Могут плоды ума, даже блестящие и утончен­ные, придать когда-либо полноту взаимодействию, привести к полному преобразованию в бытии лич­ности и в социальном устройстве? Действительно ли идея — это средство для взаимодействия? Идея может вызвать некоторую последовательность дей­ствий, но это просто деятельность. А деятельность полностью отличается от действия. Именно в этой деятельности каждый пойман в ловушку, и, когда по какой-либо причине деятельность останавлива­ется, тогда личность теряется, и жизнь становится бессмысленной и пустой. Мы осознаем эту пустоту, сознательно или подсознательно, и, таким образом, идея и деятельность становятся наиболее существен­ными. Мы заполняем эту пустоту верой, и деятель­ность становится опьяняющей потребностью. Ради этой деятельности мы будем отрекаться, приспосаб­ливаться к любому неудобству, к любой иллюзии. Деятельность веры является запутывающей и раз­рушительной. Сначала она может казаться органи­зованной и созидательной, но в ее следах остаются конфликт и страдание. Каждый вид веры, религи­озной или политической, мешает пониманию взаи­моотношений, а без этого понимания не может быть никакого взаимодействия.

Молчание

Машина была мощной и хорошо отлаженной. Она с легкостью пересекала холмы, ехала без дребезжания, и датчики были в порядке. Дорога круто под­нималась из долины и проходила между апельсиновыми садами и высокими, широко раскинувшимися Деревьями грецкого ореха. С обеих сторон дороги сады простирались на полные сорок миль, до самого подножия гор. Выпрямляясь, дорога проходила че­рез несколько маленьких городков, и затем продол­жалась по открытой сельской местности, которая казалась ярко-зеленой от люцерны. И снова, изви­ваясь по многочисленным холмам, дорога наконец уходила в пустыню.