Беседы с Кришнамурти

Мысль может увековечиться в памяти, но она не может переживать свободу без конфликта, поскольку простота или ясность не даны уму.

Власть

В тени деревьев на зеленой лужайке сидела груп­па людей. Солнце палило нещадно, но небо было очень синее и нежное. Из-за забора тоскливо смот­рела корова на зеленую лужайку — трава манила ее. Хотя давно уже не шли дожди, и земля была коричневого цвета, но трава была еще жива. На стволе дуба ящерица ловила мух и других насеко­мых. Вдалеке виднелись горы покрытые туманом, и манили своей прохладой.

В группе людей была женщина, которая хотела послушать речь учителя учителей. Она была поря­дочной, и очень упрямой. Свое упрямство она скры­вала за улыбкой и разумной терпимостью, той тер­пимостью, которая была очень тщательно продумана на и выпестована. Она была порождением ума и могла превратиться во вспышку сильной, яростной нетер­пимости. Она была полной и сладкоречивой, но за этим скрывалось осуждение, подпитанное ее убеж­дениями и верованиями. Задавленная и жесткая, от­дала всю себя братству и его доброму делу. После паузы собеседница добавила, что узнала бы, когда бы заговорил учитель, потому что она и ее группа владели каким-то таинственным способом узнать это, что было не дано другим. Удовольствие от исключи­тельности их знания было настолько очевидно в ее жестах и наклоне головы, когда она говорила об этом.

Исключительное, частное знание дает глубоко удовлетворяющее удовольствие. Знать кое-что, что другие не знают, — это постоянный источник удов­летворения, это дарит чувство связи с чем-то более глубоким, дает престиж и авторитет. Вы находи­тесь непосредственно в контакте, у вас есть что-то, чего нет у других, и поэтому вы значимы, не только сами для себя, но и для других. Другие смотрят на вас снизу вверх, немного с опаской, потому что они хотят разделить это с вами, но вы отдаете, всегда зная больше. Вы лидер, авторитет, и это положение принимается легко, поскольку люди хотят, чтобы им приказывали, вели их. Чем больше мы осозна­ем, что растеряны и смущены, тем желанней для нас, чтобы нами управляли и приказывали нам. Таким образом, власть создана во имя государства, во имя религии, во имя мастера или лидера партии.

Поклонение авторитету, в значительной степе­ни или не очень, является злом, особенно в религиях. Между вами и действительностью нет никакого посредника, а если есть, то он извратитель, интри­ган, не имеет значения, кто он, самый ли возвы­шенный спаситель, ваш последний гуру или учи­тель. Тот, кто знает на самом деле, не знает, он может знать только свои собственные убеждения, им самим придуманные верования и чувственные потребности. Он не может знать истину, неизмери­мое. Положение и авторитет можно создать, искус­ственно культивировать, но только не смирение. Доб­родетель дарит свободу, но искусственно взращен­ное смирение — это не добродетель, простое ощу­щение и поэтому вредное и разрушительное. Это рабство, из которого вновь и вновь освобождаются. Важно узнать, ни кто мастер, святой или лидер, а за чем вы следуете. Вы следуете, чтобы стать кое-кем, извлекать пользу, чтобы быть определенным. Кто-то другой не может дать ясность. Сомнение находится в нас: мы вызвали его, и мы должны избавиться от него. Мы можем достигнуть удовлетворяющего нас положения, внутренней безопасности, места в иерар­хии организованной веры, но все это самоограничи­вающая деятельность, ведущая к противоречию и стра­данию. Вы можете почувствовать себя на мгновение счастливыми в вашем достижении, вы можете убе­дить себя, что ваше положение неизбежно. Это ваш выбор. Но пока вы хотите стать кем-то, на любом уровне вам приходится страдать и расстраиваться. Быть никем не есть отрицание. Активное или пассив­ное действие воли, что является желанием, обострен­ным и усиленным, всегда приводит к конфликту и борьбе. Это не способ понимания. Установление вла­сти и следование ей есть отказ от понимания. Когда есть понимание, то есть свобода, которую нельзя ку­пить или принять от других. Что куплено, можно по­терять, а что дается, могут отобрать. Таким образом, пестуется авторитет и страх перед ним. От страха нельзя избавиться мольбой перед свечами. Он закан­чивается при прекращении желания стать кем-либо.