Беседы с Кришнамурти

«Вы хотите сказать, что мы должны прекратить искать?»

Если мы обратим наше неразделенное внимание на понимание того, что есть, тогда в поиске, каким мы его знаем, вообще не будет необходимости. Ког­да ум освобожден от печали, какая потребность тогда в поиске счастья?

«Может ли когда-либо ум быть свободным от пе­чали?»

Делать заключение, может ли он или не может быть свободным, означает положить конец всякому исследованию и пониманию. Мы должны нацелить все наше внимание на понимание печали, но не можем сделать этого, если пытаемся убежать от печали, или же если наши умы заняты поиском ее причины. Должно быть полнейшее внимание, а не уклончивое беспокойство.

Когда ум больше не ищет, больше не порождает конфликт из-за своих потребностей и жажды, когда он молчит из-за понимания, только тогда может воз­никнуть неизмеримое.

Можно ли знать, что есть хорошо для людей?

В комнате нас было несколько человек. Двое про­сидели в тюрьме много лет по политическим причи­нам, они страдали и жертвовали ради получения свободы для страны и были хорошо известны. Их имена часто упоминались в газетах, и хотя они были скромны, но высокомерие из-за достижения и изве­стности все-таки мелькало в глазах. Они были на­читаны, речь их была красивой, которая приходит с практикой публичных выступлений. Один был круп­ным мужчиной с острым взглядом, политиком, пол­ным всяких проектов и желания подняться по слу­жебной лестнице, не против карьеризма. Он также попал в тюрьму по той же самой причине, но те­перь занимал должность во власти, и его взгляд был уверенным и целеустремленным. Он мог манипули­ровать идеями и людьми. Был еще другой, который отказался от материальных благ и голодал ради того, чтобы делать добро. Много знавший и владевший подходящими цитатами, он обладал улыбкой, кото­рая была искренне добродушной и приятной, в на­стоящее время он путешествовал по всей террито­рии страны, разговаривая, убеждая и голодая. Было еще трое или четверо человек, которые также стре­мились подняться по политической или духовной лестнице признания или смирения.

«Я не могу понять, — начал один из них, — по­чему вы настроены против активных действий. Жизнь — это действие, без действия жизнь — процесс застоя. Мы нуждаемся в преданных людях дей­ствия, чтобы изменить социальные и религиозные условия этой несчастной страны. Наверное, вы не против реформы: чтобы люди, владеющие землей, добровольно отдали часть земель безземельным, за обучение сельских жителей, за улучшение деревень, за прекращение кастовых разногласий и так далее».