Беседы с Кришнамурти

Зависть и одиночество

Под деревом тем вечером было очень тихо. Яще­рица бегала вверх и вниз по все еще теплой скале. Ночь будет холодной, и солнца вновь не будет в те­чение многих часов. Домашние животные были утомлены и медленно возвращались с отдаленных полей, где они трудились с людьми. Сова громко кричала с вершины холма, которая служила ей домом. Каждый вечер приблизительно в это время она начинала, и, когда становилось темнее, крики становили реже, но иногда поздно ночью можно было услышать их сно­ва. Одна сова кричала другой через долины, и их глубокий крик, казалось, придавал большую тишину и красоту ночи. Это был прекрасный вечер, и моло­дая луна садилась позади темного холма.

Сострадания нетрудно достичь, когда сердце не наполнено хитрыми уловками ума. Именно ум с его требованиями и страхами, его подтверждениями и опровержениями, его намерениями и побуждения­ми уничтожает любовь. И насколько трудно быть простым относительно всего этого! Вы не нуждае­тесь в философиях и доктринах, чтобы быть нежным и добрым. Эффективные и властные люди земли организуют все, чтобы прокормить и одеть людей, обеспечить их защитой и медицинским обслужива­нием. Это неизбежно с быстрым увеличением про­изводства, это функция хорошо организованного правительства и сбалансированного общества. Но организация не придает щедрости сердцу и руке. Щедрость приходит от совершенно иного источни­ка, источника вне всякой меры. Амбиция и зависть уничтожают его так же основательно, как пожар. Этого источника нужно коснуться, но нужно прий­ти к нему с пустыми руками, без просьбы, без жер­твы. Книги не могут научить, как и любой гуру не сможет привести к этому источнику. Его нельзя достичь через культивирование добродетели, хотя доб­родетель необходима, ни через способность и пови­новение. Когда ум безмятежен, безо всякого движе­ния, он — там. Ясность — она есть без повода, без стремления к большему.

Она была молодой леди, но довольно болезнен­ного вида. Но не физическая боль так сильно бес­покоила ее, а боль другая. Телесную боль она спо­собна контролировать с помощью лекарств, но аго­нию ревности она никогда не способна усмирить. Она была с нею с детства, объяснила она. В том возрасте это было капризом, с которым мирились и над которым смеялись, но теперь она превратилась в болезнь. Она была замужем и имела двух детей, но ревность уничтожала все ее взаимоотношения.