Слово как физиологический и лечебный фактор

В самом деле, чем, как не избытком самовнушаемости, обусловле­на легкая возможность увлечения физиологов и врачей той или иной но­вой или же старой идеей, легко уводящей их в сторону от истины? Не эту ли самовнушаемость (и больных, и врачей) мы видим на примере увлечения гомеопатией, имеющем свою многолетнюю печальную историю?

В связи с этим следует напомнить, что повышенная внушае­мость далеко не всегда свойственна лишь конституционально крайне слабому типу нервной системы. Ее проявления могут наблюдаться и у здоровых лиц, с сильным типом нервной системы, в случае, например, если они оказываются сильно увлеченными той или иной идеей, чем снижается их нормальная критическая деятельность (т. е. анализатор­ная функция их второй сигнальной системы). В патологии мы нередко наблюдали случаи функциональной разорванности корковой деятель­ности, временно возникающей под влиянием тех или иных средовых факторов или внутренних причин, остро или же длительно снижающих положительный тонус коры мозга. Это и приводит к повышенной вну-

шаемости, степень которой может колебаться в широких пределах. В основе ее обычно может лежать значительная сила одних корковых клеток, противопоставляемая слабости других, легко переходящих в тормозное состояние.

6. О лечебном значении глубины сонного торможения

во внушенном сне

(К стр. 261)

Напомним, что в свое время исследованиями М. К. Петровой на жи­вотных, травматизированных сверхсильными раздражениями, было убе­дительно показано, что особенно «целительное» воздействие оказывал на них не длительный фармакологический сон (вызываемый вероналом), а именно переходное, фазовое, гипнотическое торможение корковых кле­ток (обычно переходившее у них в дальнейшем в состояние естествен­ного сна). При этом у 2 собак гипнотический сон, как и последующий естественный сон, был глубок. Они храпели и пробуждались с трудом. Третья же собака находилась лишь в дремотном состоянии, пробужда­лась от слабых внешних раздражений, и ее сон не был таким продол­жительным, как у первых двух. Положительный результат был получен у всех 3 собак. Однако у собаки, находившейся в дремотном состоянии, восстановление нормальной корковой деятельности произошло на 3 меся­ца позднее, чем у собак, глубоко спавших. Таким образом, эффектив­ность длительного гипнотического сна, переходившего в естественный сон, зависела от его глубины.

7. К вопросу о факторах, способствующих развитию невроза

(К стр. 242)

Как показали наши наблюдения, черты повышенной мни­тельности (т. е. придавание преувеличенного значения своим болез­ненным ощущениям) у многих больных обнаруживаются лишь в период их невротического заболевания, исчезая по устранении последнего. Мы имеем в виду здесь именно повышенную или тревожную мнительность, а не так называемый тревожно-мнительный характер (С. А. Суханов), имеющий конституциональную природу. Таким образом, их повышенная мнительность является приобретенной, временной и пред­ставляет собой как бы один из симптомов их невротического заболе­вания. Как можно думать, она является прямым результатом вто-росигнальной переработки значения невротического нарушения, возник­шего в их высшей нервной деятельности. В силу этого заболевший, утра­чивая уверенность в себе, начинает с преувеличенной тревогой относить­ся ко всему, что, по его мнению, может неблагоприятно отразиться на состоянии его здоровья. По-видимому, все это является прямым следст­вием перенапряжения «общего рефлекса жизни» (И. П. Павлов).