Слово как физиологический и лечебный фактор

Больной должен чувствовать внимание врача к своему болезненно­му состоянию, что необходимо для полной откровенности больного с врачом.

Поэтому углубленная анамнестическая беседа наряду с обстоятель­ным соматическим исследованием играет существенную роль не только в раскрытии психических и соматических этиологических факторов, но и в отношении доверия и расположения больного к врачу, а потому и успе­ха лечения. Поэтому чем больше при первой встрече врача с больным (а когда нужно и при последующих встречах) уделяется внимания анамнезу, отыскиванию причин заболевания, тем больше у врача шансов на приобретение доверия со стороны больного, а тем самым и на успех лечения.

Для иллюстрации приведем следующий пример.

В психотерапевтическое отделение диспансера Украинского психо­неврологического института в 1930 г. обратился 23-летний молодой чело­век с жалобами на тяжелое угнетенное состояние, апатию, потерю инте­реса к жизни и работе, утрату веры в себя, в свои силы, работоспособ­ность, на появившуюся мнительность; ослабление памяти, раздражи­тельность и страх сойти с ума. До заболевания был деятельным и общительным.

В беседе выяснилось;что он заболел 2 года назад после происшедшего на работе тяжелого для него конфликта, выразившегося, по его словам, в несправедливом оскорблении, чрезвычайно сильно задевшем его само­любие. Больной тяжело переносил «несправедливые выпады» против него и создавшуюся в связи с этим нездоровую атмосферу. Постоянная тревога, нервозность и расстройство она, по словам больного, «расшаты­вали нервную систему». Несмотря на то что через 7 месяцев после нача­ла конфликта все решилось в пользу больного, он продолжал находиться

— 283 —

в тяжелом состоянии в течение последующих 2 лет. Обращался ко мно­гим врачам, «о от всех них получал стереотипный ответ: «Все органы у вас здоровы». Стал еще больше волноваться, теряя надежду «а выздо­ровление, веру во врачей и лекарства. «О моих переживаниях никто из врачей меня не спрашивал, а я сам не решался поделиться с ними»,— говорил больной, явившись в диспансер по собственной инициативе, ре­шив прибегнуть к лечению внушением как «к последнему средству».

После трех анамнестических бесед была проведена разъяснительная и успокаивающая психотерапия в состоянии бодрствования и несколько сеансов внушенного сна-отдыха. Внушалось спокойное отношение к пе­режитому, вера в свои силы и работоспособность. Больной ушел от нас с чувством большой удовлетворенности, а, прощаясь, с горечью восклик­нул: «Почему же никто из других врачей не заглянул в мою душу?».