Гипноз

Существование тесной связи между внушаемостью и воспри­имчивостью к гипнозу установлено очень давно. Известно, что для Бернгейма гипноз сводился к внушаемости. Жане придерживался другого мнения. В «Психологическом автоматизме» он пишет: «Фе­номены внушения не зависят от гипнотического состояния; вну­шаемость может быть полной вне искусственного сомнамбулиз­ма и может вовсе отсутствовать в состоянии полного сомнамбу­лизма, одним словом, она не меняется одновременно с гипноти­ческим состоянием и в том же направлении» [Janet, 1919, р. 262; 1921, р. 171].

В наше время Kubie (1961) утверждает, что внушаемость яв­ляется не причиной гипнотического состояния, а его следствием. Автор ссылается на эксперименты, во время которых он приводил пациента в гипнотическое состояние при помощи аппарата, без вся­кого словесного внушения. Пациент, загипнотизированный таким способом, воспринимает затем слова гипнотизера как выраже­ние себя самого. Граница между гипнотизером и гипнотизи­руемым до некоторой степени стирается. Таким образом, вос­приимчивость к гипнозу зависит от той легкости, с какой инди­видуум способен как бы включить в себя внешний стимул, сде­лать его частью себя самого.

63

Мы вместе с Muriel Cahen также изучали проблему личности ] гипнотизируемого на 40 больных, большей частью с психосоматй-1 ческими расстройствами, хорошо и плохо поддающихся гипнозу | [Chertok, 1955]. Исследование включало беседы с больными и тес-! тирование. Мы не решали статистических проблем (отбор, анализ j результатов), работа проводилась только с больными, без групп кон- j троля. (В других странах, где эксперименты проводят на здоровых людях, для этой цели часто используют студентов, изучающих пси­хологию.) Мы проанализировали лишь некоторые клинические дан­ные.

Среди наших пациентов, не поддающихся гипнозу, мы выде­лили две группы: субъекты, сознательно отказывающиеся быть за­гипнотизированными, и субъекты, невосприимчивые к гипнозу. Большинство из них составляли больные, длительно лечившиеся и подвергавшиеся хирургическому вмешательству, которое оказалось неэффективным. Все они были социально неприспособленными. Это были люди с нарушенной структурой личности, с проявлением так называемого соматопсихоза с нарциссичесшй установкой. У нас создалось впечатление, что соматическое заболевание позволяло им сохранять относительное психическое равновесие. Контакт с реаль­ностью у них был нестойким, контроль недостаточным. Все гипна-бельные субъекты оказались социально приспособленными, имели прочную связь с реальностью. Если им приходилось переживать конфликтные ситуации, они проявляли достаточную способность к адаптации. Среди них не было субъектов с навязчивыми идеями. Поскольку истерические черты встречаются и в норме, можно го­ворить о наличии у этих субъектов истерических компонентов. Мы подошли, таким образом, к проблеме истерии. При обсуждении этой проблемы было сломано немало копий. Гипноз долгое время рас­сматривался как эквивалент истерии. Полагали, что только боль­ные истерией восприимчивы к гипнозу. Однако в настоящее время считают, что невротики, как правило, меньше поддаются гипнозу, чем здоровые люди. Что же касается истерического невроза, то мож­но утверждать, что больные с резко выраженной истерией не под­даются гипнозу. Истерический синдром связан с эмоциями по от­ношению к лицам из прошлого, вследствие чего такие больные от­казываются от установления новых трансферентных отношений с гипнотизером, т. е. они как бы отказываются от пересмотра своих проблем и от той пользы, которую это могло бы им принести. Боль­ные с менее выраженной истерией могут оказаться гипнабельны-