Гипноз

Наибольшие результаты были достигнуты в области этоло­гии. Определенный интерес представляют работы двух этологов, одновременно являющихся психоаналитиками, Bowlby и Stern. Пер­вый автор особенно подчеркивает значение привязанности, кото­рая характеризует поведение как маленьких детей, так и детены­шей животных, инстинктивно ищущих у матери удовлетворения своей потребности в защите. Привязанность, удовлетворение чув­ства безопасности представляются не менее важными, чем удов­летворение голода или сексуальных потребностей. И хотя Bowlby не делает прямого сопоставления привязанности и гипноза, он до­пускает «возможность построения гипнотических отношений по модели отношения привязанности, что вовсе не кажется невероят­ным»2. Что же касается Stern, то в своей работе о развитии детей до периода освоения речи он показал, как голос, жесты, движения, прикосновения матери постоянно «сопровождают» ребенка, объе­диняют его с матерью, давая ему тем самым понять (т. е. внушая ему), что она разделяет его эмоциональную жизнь. Это внушение, по-видимому, играет первостепенную роль в формировании у ре­бенка ощущения своего «я». И хотя Stern также не делает ссылки на гипноз, ясно видно сходство между описанным им способом коммуникации, в которой обычное использование языка играет не­значительную роль, и индукцией гипноза.

1 В 1967 г. нами было уже организовано такое межотраслевое собрание [Chertok, 1969].

2 Из переписки Bowlby — Chertok (23.10.86 г.).

174

В своей работе «Сердце и разум» мы, кроме того, подчер­киваем, что гипноз вновь подвергает сомнению общепринятое деление наук на гуманитарные и естественные. Действительно, он устанавливает между гипнотизером и гипнотизируемым спе­цифическую связь, которая не сводится ни к чисто эксперимен­тальным отношениям, ни к отношениям двух индивидуумов, ха­рактеризующихся личностными особенностями, социальным и культурным сходством. Для выяснения данной проблемы мы попытались определить экспериментальный идеал, которым ру ководствовался Фрейд, отвергая гипноз, и показать последствия, к которым привела практическая неудача этого идеала, что Фрейд сам признал в 1937 г. в своей работе «Анализ, имеющий конец и бесконечный анализ». В этой связи мы подчеркиваем, что ак­цент, который ставится сегодня на сопереживании, выражает определенный (правда, пока подразумеваемый) возврат того, что Фрейд хотел исключить вместе с гипнозом и что в действитель­ности никогда не исчезало из аффективных отношений между аналитиком и его пациентом. Наконец, мы анализируем измене­ния, которые произошли со времен Фрейда, в мотивировке осуж­дения гипноза. В целом данная работа затрагивает основопола­гающую проблему, возникшую у истоков психотерапии, пробле­му, которую поднимал в свое время Ferenczi, стремясь устано­вить, что обусловливает изменения, происходящие в процессе лечения, какую роль в этом играют эмоциональность и созна­ние, «сердце и разум».