Гипноз

Нам представляется, однако, что еще не разрешен вопрос о роли функции отношения и перенесения в аутогенной тренировке. Для Schultz эта теоретическая проблема несложна. Он считает, что по сво­ему существу релаксация идентична гипнозу и, следовательно, тео­рия аутогенной тренировки, которая является фракционным гипно-

' Расгормаживание, переключение, изменение поведения

155

зом, не представляет новых трудностей. Но те, кто согласен с его тео­рией гипноза, найдут несостоятельными и его объяснения аутогенной тренировки.

Анализируя описания релаксации в аспекте современной пси­хоаналитической теории, можно убедиться, что в этом процессе уча­ствуют все присущие гипнозу проявления регрессии, соматические и психологические. В релаксации можно обнаружить и регрессивное сенсорное ограничение, и регрессию как таковую. Остается выяснить, всегда ли в этом процессе играет роль перенесение. Мы видели, что не существует единого мнения относительно значения перене­сения в гипнозе. Gill и Brenman считают перенесение обязатель­ным компонентом гипноза. Kubie полагает, что перенесение мо­жет отсутствовать, но не уточняет, в каких условиях это наблюда­ется. Не создаются ли эти условия именно в процессе аутотренин­га? Чем обусловлено то, что регрессия может сопровождаться ар­хаическим отношением, или этого не происходит? Остается поже­лать, чтобы функция отношения в аутогенной тренировке была изу­чена более глубоко.

Попытка проанализировать взаимоотношения врача и паци­ента в процессе аутогенной тренировки с позиций психоаналити­ческой теории была сделана Ajuriaguerra и Cahen (1965).

Трудно сказать, схожи или различны субъективные пережи­вания во время гипноза и аутотренинга. Мы начали лечить боль­ную, страдающую хронической цисталгией, по методу аутогенной тренировки. Она оказалась пациенткой, хорошо поддающейся ле­чению, и мы добились некоторого улучшения ее состояния. Желая повысить эффективность лечения, мы использовали классический гипноз, но не по методу Kurth (см. выше), т. е. не для усовершен­ствования и углубления самостоятельно выполняемых упражнений, а как другой путь лечения.

На сеансе, который проводился после гипноза, оказалось, что больной труднее выполнять упражнения, но чувствует она себя луч­ше. В течение того же сеанса она снова могла выполнять упражне­ния; это ей удалось проделать и дома, но она всегда различала два по-разному пережитых эксперимента. Обусловлена ли эта разница тем, что мы предлагали ей эксперименты как различные, или речь шла об экспериментах, пережитых внутренне по-разному. Здесь трудно сделать вывод, так как данная проблема субъективно слож­на. Более обстоятельно это могут выяснить клинические экспери­менты, но их объективности нелегко будет добиться.