|
Последним, ближе всех по времени к Лачинову и Полякову, работавшим в области эволюции информационных систем, был Л. Н. Гумилёв, автор теории этногенеза и пассионарной личности. Лев Николаевич, сын поэтов Гумилёва и Ахматовой – неоднократный узник сталинских лагерей. Один срок отбывал в мозжухинском лагере недалеко от Кемерова, «столицы вечнозелёных помидоров», где и пишется сейчас эта книга. Лачинов и Поляков, замкнувшие блестящий алмазный венец фамилий гениев от библейского Моисея до наших дней, обобщив эмпирические знания эволюции информационных систем и инженерных разработок генераторов продольных волн, явились основателями науки информодинамики и теории ментагенеза. Так, используя религиозные источники, но в нашей (основанной на информационных процессах) грамматике и лексике описания мира, и добавив уже осуществлённые инженерные разработки, мы видим целостную и непротиворечивую картину истории открытой системы «человек» (антропогенез) в такой же открытой системе «Природа», которая служит основной цели религии – объединению человеческих рас и соединению человечества воедино на основе Знания. А если мы прислушаемся к мнению античных мыслителей, считавших, что мудрость есть синтез религии, науки и искусства, тогда нам откроется структура их взаимодействия, заключающаяся в том, что религия смотрит в прошлое, храня память всей предыстории обеих открытых систем: «человек» и «Вселенная»; искусство смотрит в будущее, сценически, музыкально, живописно или средствами кинематографа отображая нам видение информационного мира художником как комплекса ощущений; а наука, пребывая между ними в настоящем, должна в каждый момент бытия находить адекватный для религии и культуры проблемно ориентированный язык описания. Глава 2. История методов классификацийСразу можем разочаровать читателя: в этой главе он не найдёт всех способов классификаций, кроме тех, которые необходимы для понимания предмета информационной медицины (ИМ). Мы склонны экономить время того, кто сейчас держит в руках эту книгу, и не отвлекать его внимание на ненужные для понимания материала книги сведения, кроме тех, что мало известны или интересны как факт. Самая очевидная классификация, которой пользуется природа, это описание (семиотика). Мы получаем сигналы внешнего мира через органы чувств и в этом же порядке запоминаем их. Если с нашими органами чувств и памятью всё в порядке, то у нас создаётся адекватный «образ» события, который мы записываем тем языком, грамматику и синтаксис которого знаем, чтобы без искажений прочесть его самим, если образ уже стёрся из памяти, или другим объектом информации. Если объектом информации является машина, мы будем вынуждены перевести описание образа на язык, понятный компьютеру. Но компьютерный язык формален, не описывает контекстов отношения «среда – объект – я», а потому назван контекстно независимым языком (КНЯ). Все разговорные языки, как живые, так и мёртвые, контекстно зависимы, с той разницей, что в любом живом языке происходит несигнальное движение контекстов (язык живёт своей внутренней жизнью), и с течением лет одни и те же слова приобретают новый смысл, а в мёртвом – этого не происходит. — 18 —
|