Пилюли от животного мира. Мифы и реальность

Карпа можно варить в чешуе и без нее. В чешуе он получается вкуснее, хотя менее красив. Отрезав голову рыбы, выпускают кровь в подсоленный вскипяченный уксус. Очищенного карпа разрезают на куски, оставляя молоки или икру, и солят. В это время варят в пиве петрушку, сельдерей, лук, морковь, 1 сушеный гриб, добавляют лавровый лист, 1-2 гвоздички, 5-6 зерен перца. В кастрюлю кладут голову карпа с удаленными жабрами, лимонную кислоту, корочку черного ржаного хлеба, куски карпа. Заливают пивом, вскипяченным со специями, и варят рыбу. Надо следить, чтобы она не переварилась.

Готовят соус: 1 ст. ложку масла смешивают с мукой, прогревают, помешивая, до появления кремовой окраски, разводят уксусом с кровью, добавляют бульон, в котором варили карпа, красное вино, сахар, изюм без косточек, кипятят. Соуса должно получиться много, вареного карпа кладут на блюдо, обкладывают очень тонкими ломтиками лимона и обильно поливают соусом.

Рыба «сорная» — не зазорная

12. Меня когда-то, в пору оную, когда я выпускал у Аркадия Ивановича Вольского, президента Российского союза промышленников и предпринимателей, общенациональную газету «Российская марка» («Russian mark»), пригласили в Дагестан. Уж очень захотелось тамошнему «брату» Вольского — Анвару Мансуровичу Кадиеву сделать дочернюю газету «Деловой Дагестан».

Я благодарен судьбе, что она благоволила мне дважды побывать в этой республике, облететь ее на вертолете. Побывать в Дербенте, Кизляре, Кубачах (родине Героя России, легендарного летчика- испытателя Магомеда Толбоева, в Гунибе, где пленили неукротимого Шамиля. Посетить винные погреба, отстроенные еще графом Воронцовым, повидаться и взять интервью незадолго до его кончины у великого поэта Расула Гамзатова.

Кадиев, милейший человек, устроил мне истинный праздник. Используя родственные связи с главным виноделом республики, который имел цистерну на тупиках республики с настоящим кин- дзмараули, паивал меня на берегу Каспия (нужно было выдержать 40 тостов и не менее, чем главное, хорошо закусить — две канистры киндзмараули и два ведра шашлыка из осетра). Сказать, что я был несчастлив в эту пору — при всем своем волевом усилии не могу. Запомнилось на всю жизнь.

Запомнилось и то, как два мужика в телогрейках и кирзачах еле удерживали особь каспийского осетра, который хвостом своим возвышался на полметра над их головами: при всех безобразиях с браконьерством, с незаконным пиратством на ниве продажи осетровой икры, сам осетр еще не перевелся.

Но меня занимал другой вопрос: почему я не видел в этих картонных будках, где можно было купить сколь угодно осетрины, так называемой сорной рыбы, то есть спутницы осетра, не имеющей деликатесной ценности? Она что, проклята и забыта? Или презренна навеки? А может, это и пища, и нечто другое, имеющее свою ценность?