|
картина — фрагмент брюлловской «Гибели Помпеи» — бегущая по улице семья с двумя детьми. Во фрагмент не попала падающая на них сверху колонна, и было не очень понятно, от чего же бежит семейство с выражением ужаса на лицах, правда, вдали уже взметнулись языки пламени. Но особенно ласкала взор китайская ваза, расписанная старинными мастерами. Сам труженик, он понимал и ценил чужой труд. — Петр Александрович, я поставлю вам ваш колокольчик, если что — звоните, а сама пойду на кухню,— сказала жена, ставя около кушетки китайский колокольчик тонкой ручной работы — произведение искусства. На бронзовой ручке — изображение Будды. Вошла Акулина Яковлевна, держа в руках кусочек конины. — Вот... На леднике я сохранила к вашему приходу, сварить? Елизавета Федоровна беспомощно-виновато взглянула на мужа, словно извиняясь, что это сделала не она. — Сварите! По-моему. — Знаю, знаю, как варить ваш бурятский суп. — Да, верный человек,— вздохнул дед, глядя вслед Акулине Яковлевне. Потом, привстав на локте, продолжил: — Елизавета Федоровна, есть ли что от моих? Самое первое, где внуки — Петя и Коля — и Надюша, разумеется? — Они в Минске, Надюша прислала письмо, кажется, им неплохо. Главное — живы, здоровы... — Слава Богу, слава Богу,— обрадовался старик, мелко крестясь. Акулина Яковлевна осторожно внесла тарелку дымящегося бурятского супа, сваренного по рецепту Бадмаева. Комната наполнилась необычайным ароматом крепкого бульона. А затем потянулись дни размышлений о прожитой вроде бы долгой, но так быстро промелькнувшей жизни. Словно отворилась дверь, увидел он свет, и дверь вновь захлопнулась. И ему стало горько. Что случилось? Почему в конце пути он пришел к таким печальным итогам? Разве он неправильно жил? Разве не трудился в поте лица с утра до поздней ночи? Разве не оказал помощь полумиллиону больных, принятых им за почти полувековую деятельность? Роздано более восьми миллионов целебных лекарств, сделанных в строгом соответствии с требованиями врачебной науки Тибета. Правда, он еще и пытался исправить мир своими письмами правителям России... Обязан был делать это как всякий гражданин, который видит, что делают не так, как следует. А как следовало? Но этого нам не дано знать... Произошло то, что неминуемо должно было произойти,— Россия катилась в пропасть. И теперь старой, милой его сердцу России уже нет, и ничто вернуться не может. Большевики пошли на самый необратимый процесс: ружейный залп по народу. Как же это стало возможным? Увлеклись обещаниями мира, земли и воли. Вот вам мир — брат встал против брата, вот земля — три аршина, вот воля — решетки... — 65 —
|