|
Вчера ужасно небрежно послала Вам передачу, забыла вложить платки и «хадак» (шелковый шарф.— Б. 74.), сегодня посылаю их. Посылаю кусочек масла и кусочек мяса и жду Вас и целую. Грею комнату. Елизавета». «Разговоры, которые велись среди заключенных, сводились к одному: когда и по какому поводу будет амнистия, когда выпустят, каково положение на фронтах и т. д. Отец к тому времени понял то, чего не поняли еще остальные люди старого мира,— он высказывал мысль о необратимости произошедшего процесса и спорил с соседями по палате, так что маме потом приходилось улаживать конфликт, о котором я шепотом рассказывала ей. В то время отец обдумывал письмо В. И. Ленину, которое и было написано им и через маму отправлено в Москву. Так проходила эта суровая зима. Весеннее солнце согревало, и все немножко стали веселей. И вот, наконец, пришел приказ из Кремля об освобождении Петра Александровича. Связано ли это было с письмом к Ленину или нет — мне неизвестно. Хотя мы с мамой попеременно ездили к нему через день, освобождение его было неожиданным». ... Ненадолго отвлекусь от записей мамы. Воспроизведу рассказ деда со слов бабушки о том, как его освободили, и о пути его из Чесменского лагеря домой в Удельную. Утром его пригласил к себе комендант и объявил, что получено распоряжение Москвы об его освобождении. — Надолго? — лрищурясь, спросил дед. — Доктор, это полностью зависит от вас. Дед по обыкновению ответил шуточкой: — Я сам себя сажаю в тюрьму? Какой раз?.. Не знал! Комендант хотел по-мирному расстаться со знаменитым строптивым заключенным и добродушно сказал: — Лечите людей, доктор, никто вас не тронет, но не занимайтесь политикой! Зачем вам это? — Какая «политика»? После вашей революции я ушел от всего. И до революции я занимался своей медициной, писал научные книги... Писал и царю, но о чем? Вы хоть читали? — Доктор, да вы же генералом были! «Ваше превосходительство»! Уже за одно это с вас следовало спросить... — Статский генерал. В молодости служил по Министерству иностранных дел, шли чины... Я служил России! — Царской России. — Другой не было. — Положим, была и другая, оставим это. Но вы и после революции вели контрреволюционную пропаганду и агитацию. — 61 —
|