|
Порой пациент приходит на сессию с некой готовой темой, проблемой, просьбой, эмоциональным переживанием... Это придание формы, конституиро-вание смысла произошло раньше, и фигура, которую он, таким образом, приносит с собой, в некотором смысле является почкой, которая готова раскрыться. Однако эта фигура уже нагружена историей, представлениями, языком, готовыми мнениями. «Память индивида - это склад смыслов»83. Я далек от того, чтобы предендовать на доступ к tabula rasa попадания функции personality в оформление будущего опыта. Однако стоит ввести элемент игры в то, что может быть системой слишком хорошо смазанных зубчатых колес. Ввести неуверенность, а, может быть, даже сомнения. Это именно то, что делает гештальт-тера-певт — иногда интуитивно, — когда он не принимает фигуру (фигуру-ширму) такой, какой пациент ее с собой приносит, а раскрывает ее вместе с ним. Пос- 83 Dorra M. Heidegger, Primo Levi et le sequoia. P., 2001, p. 69. 150
тупая так, он в некотором смысле возвращается к тем обстоятельствам, в которых возникла данная фигура, к выявлению материала, из которого она построена. Он прочесывает и собирает заново конститутивные элементы фона: мысли, переживания, ощущения, жесты, аналогичный язык, ассоциации, вербальные и невербальные выражения, чувства, эмоции, обрывки значения и т. д. Эта работа, направленная на фон приносимой пациентом фигуры, часто перераспределяет возбуждение и — в силу самого факта принятия в расчет настоящего момента ситуации и, в частности, присутствия другого — меняет и заново создает направленность и смысл, усложняет интенцио-нальность, увеличивая путаницу. Минковски замечательно показал, как то, что должно было бы оставаться единым, оказывается порой разделенным, и он назвал этот феномен «разъединением». Он противопоставил такое «разъединение» тому, что он назвал «связью», скрепляющей — иногда неправильно — то, что должно было бы быть разъединено. Он замечательно показал, как эти феномены действуют в ряде патологий, которые описываются как эпилепсия и шизофрения, и уточнил также, как именно в смягченных модальностях они действуют в мире форм. Фигуры, которые нам приносят пациенты, наполнены разъединениями и связями, сопряжены с историей, нарративной идентичностью, контекстом и множеством иных факторов, и именно в это самое место требуется ввести «игру» и подвижность. Конечно, новые разъединения и новые связи не замедлят установиться. Они, возможно, станут предметом новых колебаний. В активизации этих процессов состоит основополагающая часть (основания) терапевтической работы. И именно в этом случае слово «работа» приобретает весь свой смысл, который меня вполне устра- — 82 —
|