|
Интенциональность осознанная и неосознанная В плане работы в гештальт-терапии, мне кажется, не имеет смысла опираться на различение того, что в других подходах может принадлежать осознанному и неосознанному на уровне интенциональности. Такое различение также относится к разряду «ложных дихотомий», о которых говорят Перлз и Гудмен80. Наш подход, нацеленный на осознавание (le devenir-con-scient), не требует постулирования «места», от которого зависели бы интенции, могущие вступать в противоречие с теми интенциями, которые уже присутствуют в сознании. Симптом в таком смысле составляет нечто неустранимое в том, что касается данного вопроса о некоей интенциональной нацеленности, которая должна соединить осознанное и неосознанное, чтобы быть развернутой для объяснения. Ребенок, который в какой-то момент начинает плохо учиться, конечно, не осознает, что он фактически добивается мобилизации внимания и поддерживающего присутствия со стороны своей матери, чтобы предупредить тем самым усугубление ее депрессии. Тем не менее, пока интенциональность не будет актуализирована — что необязательно подразумевает ее осознавание — и пока другие модальности достижения Ibid., p. 64-71
этой существенной цели не будут выработаны, симптом будет сопротивляться его узнаванию. Вот почему мне кажется фундаментально важным, когда мы предпринимаем работу по раскрытию симптома, актуализировать его влияние на окружающее. Как он может ощущаться? Как он затрагивает другого? Как он мобилизует ответные действия? Это будут существенные данные, позволяющие пойти на риск выдвижения гипотез о смысле интенциональности. Когда гештальт-терапия объявляет, что симптом начинается — в момент своего возникновения — как творческое приспособление к ситуации, возможно, неловкая попытка решить встреченную проблему, она имплицитно признает интенциональность данного приема. Это некое направленное значение (un vouloir-dire adresse). Синтез Опираясь на работы Брентано, Гуссерля и ряда их последователей — хотя и не расписываясь в абсолютной верности их идеям — я постарался показать, насколько ценным приобретением может оказаться для психотерапии понятие интенциональности. Другие авторы, пишущие о гештальт-терапии, как, например, Пьетро Кавалери81, сделали это понятие центральной темой своих размышлений. Однако мне кажется, что мы не можем последовать за Кавалери в том определении, которое он предлагает, поскольку он уподобляет «произвольность» Гудмена интенциональности Гуссерля. Таким образом, интенциональность оказывается для него характеристикой self в примерном значении «я». Такое понимание интенци- — 80 —
|