|
И вот я стою там, ноги широко расставлены, ружье прикладом об пол, а наверху на стволе каска болтается. Знаете ли, ну очень драматическая поза, со спутанными волосами и все такое, и это, говорю, значит, что совершил Мак Фарлейн сегодня. Что он погиб, но совершил подвиг. А она и говорит: «Да он... говорят, что он и Эндрюс не вернутся.» Кто такой этот Эндрюс? Не знаю я Эндрюса. А сам добавляю: «Ничего бы у них не вышло без меня». А голос шефа по интеркому говорит секретарше: «Как явится, пус-. сразу же зайдет». Это как-то не вяжется, я же только что прошел через его кабинет. Ну вот, спускаюсь я, значит, вниз по длинной-предлинной лестнице, которая ведет вниз к выходу, там стеклянная дверь. Спускаюсь где-то на одну треть по лестнице и... просыпаюсь. Я : Так что же незакончено? *2 (Смех). 2 Это момент выбора. Здесь я должен был решить, просить ли его обыграть сон или же отобрать специфический эпизод, на котором сконцентрироваться, а может, сделать так, как я поступил. В некоторых снах незаконченность очевидна. Мне бросилась в глаза нелепость соотношения победы и славы: Плимут Рок, название «гуки» — здесь упрощенный патриотизм или этноцентричное разделение на «свой»—«чужой», но вместе с тем нет настоящей победы. Темой сна является его личная слава — отсюда весь сон, а славы он не добился. - Р.: Ну, мне кажется, не хватает причины, почему я не смотрел на шефа, когда проходил мимо, или почему я не вернулся и не услышал благодарности от него, а секретарша благодарила меня как-то не прямо. Я : Почему бы вам не закрыть глаза и не досмотреть сон. Закончить его. Р.: Спуститься по лестнице? Вот я, значит, спускаюсь по лестнице, сейчас дошел до трети. Спускаюсь и это... хм-м-м. Волоку ружье по ступенькам, прикладом стучу по ступенькам... Возвращаюсь по ступенькам наверх (голос звучит несколько удивленно). Откровенно говоря, сам удивляюсь, на кой дьявол меня опять понесло наверх *3. Я : Давайте узнаем... Р.: (Тихо так, будто размышляет) Да. Поднимаюсь по лестнице (нормальным голосом). Теперь не могу решить, куда идти: к секретарше или в кабинет шефа. Стою и думаю, что же делать. Вот решаю идти к секретарше, к коммутатору. Иду к дверям, за которыми она сидит, и гляжу на нее .. А она на меня не смотрит. Не знает она, что я здесь. А потом оглядывается и говорит: «Шеф хочет вас видеть». А я говорю: «Хорошо». Куда мне теперь идти? Не хочется мне видеться с шефом... Хммм. Ну вот, я стою, прикованный к месту. А секретарша смотрит так с удивлением, будто говорит: «Зайди лучше. Он ждет». Все, что я могу увидеть,— это картинка: шеф сидит за столом, но меня там нет. Я все еще в коридоре. Но все вижу, как он сидит за столом, работает, что-то там делает. Стучит пальцем по... карандашу на столе. А теперь говорит по интеркому: «Пришлите его!» Я слышу, но не иду. — 126 —
|