Гештальт-терапия: Отношение

Лен : Хороший мальчик. Ты хороший мальчик. У тебя все хорошо. Ты хороший мальчик. В голову приходят обра­зы: «Хороший мальчик, но мне так и не удалось с тобой познакомиться».

Я : Хороший мальчик.

Лен : Хороший мальчик. Ты хороший. Знаешь, ты хоро­ший мальчик (посмеивается). Я себе представил, как рас­хаживаю перед людьми, и каждый мне говорит: «Хороший мальчик. Хороший мальчик». А меня так и подмывает ска­зать себе: «А вот и нет». (Смех).

Я : Еще попробуй. Хороший мальчик.

Лен : Ты хороший мальчик. Ты хороший мальчик. Ох, и хороший же ты мальчик. Хороший. Хороший. Ты хоро­ший мальчик. Хороший. (Как будто он собаку ласкает). Хороший. Хороший мальчик.

Я : У тебя выражение изменилось.

Лен : Отвращение. Так пусто, так омерзительно быть хорошим мальчиком.

Я : Ну, хорошо. Здесь и остановимся.

КОНЕЦ СЕАНСА

Глава одиннадцатая

Работа с Грезами

Термин «работа с грезами» использовался Фрейдом в от­ношении процесса, в котором видения грезящего рассудка протекают совместно с сознательным переживанием с тем, чтобы скрыть или раскрыть неосознанное значение в латен­тном символическом выражении. (Здесь я не буду вдавать­ся, верно ли, что символы видений действительно маскируют незрелое послание, или же, что правильнее бу­дет сказать, что нам не удается понять их язык). В Гештальт—терапии выражение «работа с чувствами» в основном используется не для кодирования, а для раскодирования посланий видения.

Особенностью в гештальтном способе работы со снови­дениями является то, что такая работа неинтерпретативна в своем подходе к воспоминаниям, физическим поступкам или симптомам. Мы считаем видение экзистенциальным посланием, которое можно понять, но к пониманию мы идем не через обдумывание. В данном контексте «понима­ние» относится к непосредственному восприятию содержа­ния видения, а не к его интеллектуальному подразумеванию, точно так же, как «осознание» противо­поставлено внутреннему знанию. При работе со сновидени­ями, как и в других аспектах Гештальт-терапии, путь к осознанию — это позволение переживанию самому о себе рассказать, а не размышление над ним. Это «проникнове­ние» в видение, а не «обдумывание» его. В соответствии с этим важно, чтобы видение не только запоминалось, но и «вызывалось обратно к жизни». Только через переживание его в настоящем мы можем осознать, что означает видение. Желательно начинать с пересказа видения ы настоящем времени, как будто все происходит в данный момент.

Простая замена прошедшего времени на настоящее мо­жет внести огромную разницу в воспоминание, которое в этом случае может превратиться в грезу м в чувства фанта­зии. Всю метафоричность языка воспоминания можно по­чувствовать, говоря перед каждым предположением себе вслух или мысленно: «Это моя жизнь». Я был на сеансе у Перлса, когда он впервые решил попросить кого-то сделать так. Когда меня попросили вскорости после этого написать монографию по Гештальт-терапии для Эзаленского инсти­тута, я это предложил в качестве подходящего приема для любых случаев, сейчас я понимаю так, что этот прием во­шел в обычную практику многих терапевтов. Повторяя «Это моя жизнь», «Это мое бытие», «Это я сам» или что-то подобное после каждого высказывания о видении, пациент может, по крайней мере иногда, обрести связь, которая иначе была бы утрачена. Чаще всего некоторые детали ме­нее подходят под обобщение, чем другие, однако, без вся­кого сомнения, развивается общая картина или центральный образ значения.