Гештальт-терапия: Отношение

Теперь шеф выходит, чтобы узнать, что » конце концов происходит. Он недоволен, нет, не зол, а недоволен. Потом замечает меня, подходит к коммутаторской и говорит мне:

3 Интересно, что он действительно сейчас грезит, а не заканчивает целеуст­ремленно свой сон, говоря: «О'кей. Здесь не хватает моего удовлетворения, поэтому я добровольно в видении войду в кабинет шефа». Он и в самом деле имеет дар позволить воображению развиваться самому по себе. Вот он даже удивлен тем, что возвращается обратно в здание. Его фантазия на самом деле спонтанна.

«Эй, так заходи же». А я смотрю на него, а сам не двигаюсь. Вообще не двигаюсь! Чуть покосился в право, наблюдаю за ним, а сам не двигаюсь. Стою с ружьем, держу его у груди, крепко его так держу. Дуло прямо у меня под подбородком, чувствую: так хочется нажать на курок и выйти из этой чертовщины. Но на самом деле мне этого не хочется. На­верное, это будет слишком легким для меня выходом. Хмммм. Ничего не получается.

Я : Вы забуксовали при встрече с шефом...

Р.: Да.

Я : Который, кажется, гордится вами *4.

Если бы это был натуральный сон, он бы проснулся или завершил бы сновидение, уменьшившись в размерах или уйдя в каком—то другом направлении. Здесь же я на него давлю своим присутствием и напоминаниями: «Хорошо, теперь-то что?» Вся группа ожидает, что он что-то предпримет, и ста­новится очевидным, что он не собирается делать шаг навстре­чу шефу. Он не может избегать ситуацию больше, и он это знает. Так как же он повернет все в фантазии? Шеф подходит к нему: «Что тут происходит?» Теперь он не может избежать контакта. Поскольку, помните, он не может двинуться. Он стоит со своим ружьем, не произнося ни слова.

Р.: Да. Но никогда прямо не говорит мне. Сейчас он видится мне как символ моего отца. По крайней мере у нас были такие отношения. А мама всегда намекала мне, если отцу нравилось то, что я делаю. Сам же он никогда мне ничего не говорил.

Я : Поговорите с шефом, представьте, что он в видении: он знает, что вы вернулись с неохотой, скажите ему о своем нежелании говорить с ним и что вы о нем думаете *5.

4 Сначала в спонтанном видении он проходит через кабинет. Я вижу его сон спонтанным процессом, в котором он движется к кабинету шефа; а он все же не может завершить ситуацию и получить, что ему требуется, и проходит сквозь кабинет. Затем секретарша говорит: «Ваш шеф хочет видеть вас». Он отмечает в своем первом рассказе: «Здесь противоречие. Я уже прошел». А когда секретарша говорит: «Он хочет видеть вас»,— он проходит к лестнице и спускается вниз, это еще одно противоречие. Противоречие начинает проявляться в видении с момента, когда он избегает естественного оконча­ния. Он даже не понимает это противоречие, когда я говорю ему: «Продолжай грезить, мы об этом поговорим.» И он спускается вниз, а затем, как будто не зная, что делает, возвращается. В первый раз, отмечая конфликт, он говорит: «Я не знаю, идти ли мне к секретарше или к шефу». В итоге выбирает секретаршу, т.е. избегает прямой конфронтации с шефом. Затем секретарша настаивает: «Шеф хочет видеть вас», а он свое: «Я стою как прикованный, не двигаясь». Наконец он говорит: «Вижу шефа за его столом, но я не там». Он входит, не входя; бестелесно, мысленно: еще одна попытка сделать следующий шаг, не шагая.