|
3.5 Парадоксальная теория изменений Теперь обратимся к другой важнейшей идее гештальт-терапии, во многом вытекающей из сказанного выше. Хотя Beisser назвал свою парадоксальную теорию изменений именно теорией, более точно было бы называть ее принципом. Он состоит в следующем: «Изменения происходят, когда человек становится тем, что он есть, а не тогда, когда он старается стать тем, чем он не является». Принцип базируется на идее о том, что у всех клиентов появляется ресурс для роста и изменений в том случае, если они позволяют происходить естественному процессу организмической саморегуляции. Клиенты часто приходят на терапию с верой, что они могут измениться согласно некоему плану или с желанием избавиться от каких-то конкретных неприятных ощущений, мыслей или суждений. Они верят, что им помогут достичь некой идеальной картины или идеи собственных изменений (например, «освободиться от тревоги» или «нравиться всем»). Парадоксальная теория изменений утверждает, что вместо того, чтобы пы-таться изменить себя, нужно как можно более полно погрузиться во все аспекты собственного опыта и полностью осознавать его. Как только клиент сделал это, как только он доверился организмической саморегуляции, изменения начнут происходить сами собой. Другими словами, когда клиент подлинно и глубоко принимает себя, он, в реальности, совершает радикальный поворот к нормальному отношению к самому себе. Это сформулировал Перлз7, когда он ввел различие между актуализацией себя и «актуализацией образа себя». Эта фундаментальная идея парадоксальна, поскольку предполагает, что, чтобы измениться, надо отказаться от попыток измениться. Вместо этого утверждается, что существует естественный процесс роста и изменений через постоянное осознавание, контакт и ассимиляцию. Клиент (и консультант) должен быть подготовлен к этому, иметь достаточную поддержку, доверять организмической саморегуляции и полностью отдаться поискам более полной и аутентичной жизни. Для облегчения этого процесса, консультанту полезно усвоить отношение, называемое творческим безразличием. Корни этой идеи — в восточных учениях, она близка буддистской невозмутимости или «безупречному воину» Кастанеды. Творческое безразличие не означает, как можно было бы предположить из названия, отсутствия заботы. Оно означает лишь, что терапевт ни в коей мере не заинтересован в каком-либо конкретном результате. Это еще один способ встретиться с экзистенциальной неопределенностью неизвестного — непростая задача. Для этого консультанту надо испытывать неподдельный интерес и абсолютно не стремиться к какому-либо конкретному итогу. Консультант готов принять все, что бы ни произошло. Это перекликается с повлиявшим на гештальт дзен-буддизмом, утверждающим, что принимать и отдаваться тому, что есть — необходимое условие духовного роста. Эту модель роста можно увидеть в физическом мире. Например, садовник обеспечивает нужное количество света, тепла и воды, удаляет сорняки, защищает растения от болезней и паразитов. И тогда цветы естественным образом растут, зреют и достигают полной «цветочности». Садовник не навязывает им свою волю, не пытается сделать цветок иным, нежели он есть. Консультирование и терапия также требуют «доверия к процессу» клиента и отсутствия стремления к какому-то конкретному результату. Это означает, что консультант может с открытым сердцем вступать на любую выбранную клиентом тропинку. Этот же принцип является центральным для теории поля, феноменологического метода и принятия экзистен¬циального выбора клиента. Это вера в здоровую основу организмической саморегуляции и в мудрость пребывающую в глубине каждого из нас. Главное же, это вера в то, что когда мы, консультанты, обеспечиваем нужные условия, клиент в процессе терапии сам выберет свой собственный верный путь. — 29 —
|