Теория и практика семейной психотерапии

Семейный терапевт, таким образом, должен быть творческой личностью. Моди­фицируя приемы, заимствованные из разных школ, терапевт формирует специфичес­кую технику, подходящую для конкретного клиента и его конкретной проблемы в кон­кретных условиях. Это не означает, однако, что большинство терапевтов прагматично используют по своему усмотрению техники из теоретических направлений противопо­ложной ориентации. Напротив, системный подход дает концептуальную основу для развития многочисленных новых теорий. Бывало, что первые семейные терапевты совместно работали с одной и той же семьей. Клиницисты делились друг с другом сво­ими представлениями о семье, причем каждый из них подходил к задачам терапии с собственных позиций. Часто в разных ситуациях использовались сходные техничес­кие приемы или же, наоборот, в аналогичных случаях применялись разные техники. Современный семейный терапевт только выигрывает от такого разнообразия теоре­тических направлений и техник. В настоящее время появились данные о том, что ре-

78 Часть 11. Основные теоретические подходы в семейной психотерапии

гльтат терапии зависит не столько от принадлежности терапевта к той или иной шко-:, сколько от применения конкретной техники для работы с конкретной семьей, име-щей специфические проблемы (Gurman & Kniskern, 1978).

В этой главе мы не предлагаем универсальной формулы для интеграции различ->ix теоретических подходов к семейной терапии. Далее приводится пример сочетан-)го применения различных теорий и техник при лечении одной семьи. Надеемся, что шный пример поможет читателю самостоятельно интегрировать разные подходы.

Пример из практики

В конце второй главы шла речь о семье Ноттеров. Возможно, вы сочтете целесо­образным еще раз перечитать описание этого случая. Знакомство с семейным анам­незом поможет вам лучше понять ход терапии. Помните, старшая дочь, 13-летняя Кэти, часто «закатывала истерики», обзывала свою мать и отказывалась ее слу­шаться. Ранее Кэти в течение трех месяцев проходила индивидуальную психоте­рапию в отделении центра по работе с трудновоспитуемыми детьми, а затем амбу-латорно наблюдалась консультантом еще на протяжении полугода. Ее мать Пэм встречалась с консультантом только при помещении дочери на отделение, а затем изредка в приемной центра. Более никто из членов семьи Кэти не был подключен к терапии. Хотя данное вмешательство оказалось неэффективным, оно оказало свое воздействие на членов семьи, которые еще больше уверились в том, что ис­точником всех неприятностей является Кэти. Жизнь семьи могла бы наладиться при условии, что Кэти изменится. Таким образом, члены семьи не стали тратить время и силы на то, чтобы способствовать развитию девочки, подчеркивая ее силь­ные стороны, а скорее, стали избегать се. Все взаимодействия в семье проходили под знаком необходимости избежать общения с Кэти. В сложившихся обстоятель­ствах члены семьи, вынужденные противостоять девочке, стали проявлять к ней враждебность, что, в свою очередь, лишь способствовало усилению ее проблемно­го поведения. Итак, на момент повторного обращения к психотерапевту семье тре­бовался кто-то, кто мог бы повлиять на девочку, или же вновь удалить ее из дому. Хотя роль «козла отпущения» была навязана девочке вовсе не в результате пред­шествующей терапии, все же именно терапия способствовала утверждению Кэти в роли носительницы симптомов.