Семейная терапия

Рассмотрим, к примеру, как отец объясняет поведение свое­го сына-подростка:

Отец: «Мой сын дерзок и непослушен».

Терапевт: «Кто научил его этому?»

Вместо того чтобы принять отцовский взгляд на ситуацию, что он — жертва злодейства сына, терапевт провокационным во­просом предлагает ему рассмотреть ее по схеме взаимного воз­действия. Задача не в том, чтобы сместить обвинение с одного человека на другого, а в том, чтобы отказаться от взаимного об­винения. Пока отец видит ситуацию как проблему поведения мальчика, сам он почти не меняется, но надеется, что изменится сын. (Ждать от других изменений все равно что планировать свое будущее в надежде на выигрыш в лотерею.) Научение цик­лическому мышлению вместо линейного дает отцу возможность увидеть ту часть уравнения, над которой он может поработать. Может быть, если он выкажет сыну большее уважение или снимет некоторые ограничения, мальчик станет менее дерзким? А по­скольку паттерны влияния зачастую подразумевают треугольни­ки, он может открыть, что вызывающее поведение сына скрыто подпитывается невыраженным раздражением его жены.

Хотя понять семейную терапию, не разбираясь в ее интел­лектуальном обосновании, невозможно, она все-таки остается клиническим мероприятием. Эта книга исследует историческое, культурное и интеллектуальное развитие, которое сформировало поле семейной терапии, но особое внимание уделяется клини­ческим аспектам — борьбе семьи с неблагоприятной обстанов­кой и попыткам терапевта помочь ей.

Сила семейной терапии черпается от мужчин и женщин, ро­дителей и детей, собравшихся вместе, чтобы трансформировать свои интеракции. Вместо того чтобы отделять людей от эмоцио­нальных корней их конфликта, проблемы переадресуются к их первоисточнику.

Почему человеку настолько затруднительно увидеть собст­венное участие в проблемах, которые ему так досаждают? Боль-

31

Майкл Николе, Ричард Шварц

шинству людей очень трудно разглядеть те паттерны, которые связывают их вместе, пока их взгляд четко фиксируется на дей­ствиях их непокорных партнеров. Часть работы семейных тера­певтов — дать людям импульс для пробуждения. Когда муж жа­луется, что жена ворчит на него, и терапевт спрашивает, каков его вклад в ее действия, он бросает мужу вызов, чтобы тот раз­глядел этот маленький дефис в словосочетании он-она — про­дукт их интеракций.

Когда Боб и Ширли обратились за помощью в связи с про­блемами в супружеской жизни, она жаловалась на то, что он ни­когда не делится своими переживаниями, а он — что она вечно его критикует. Это классический обмен жалобами, за который пара цепляется, пока никто из супругов не видит взаимных пат­тернов, провоцирующих каждого именно на то поведение, кото­рое ни один из них не в силах прекратить. Поэтому терапевт спрашивает у Боба: «Если бы вы были лягушкой, а Ширли пре­вратила бы вас в принца, каким бы вы стали?» Если Боб париру­ет, заявляя, что больше не разговаривает с ней, потому что она слишком критична, для пары это выглядит как прежний аргу­мент. Но терапевт понимает это как начало изменений — Боб начал выражать свое мнение. Один из способов открыть ригид­ные семьи для изменений — поддержать обвиняемую сторону и помочь ей вовлечься в столкновение.