Семейная психотерапия

В динамике заболевания Гали­ны С. можно выделить следующие моменты: 10 лет назад появились приступы головной боли, которые начинались с головокружения, «точек перед глазами», тошноты, дрожи в теле. Приступы снимались приемом беллатаминала.

Полтора года назад в структуре приступов стали возникать боли в эпигастральной области, а в тече­ние последних 9 мес — постоянные ноющие боли в эпигастрии, усили­вающиеся при эмоциональных на­грузках.

139

В беседе с мужем больной — Андреем С—удалось выяснить, что с момента знакомства с женой ему приходилось постоянно сдержи­ваться: «Галя такая чувствительная, тонкая. Ее нужно оберегать, иначе у нее разболится голова». Выполнял по дому все работы. Возвращаясь домой после рабочего дня, заставал одну и ту же картину — страдаль­ческое лицо жены. Уходил к себе в комнату, старался ходить неслышно и не попадаться на глаза жене. В об­щении с ней привык не позволять себе свободно проявлять эмоции, быть раскованным. Жену считает центральной фигурой в семье, от ко­торой зависит принятие любого реше­ния. Замечал, что жена склонна к агрессивным реакциям, в то же время очень болезненно реагирует, если он себе позволяет быть «неподкон­трольным». После работы с друзьями привык пить пиво. Примерно 1—2 ра­за в месяц крепко напивался. В со­стоянии опьянения бродяжничал по улицам, вернувшись домой, устраи­вал скандалы: «Говорил то, что ду­мал. Словно перегретый пар из меня хлестал».

По инициативе жены, неодно­кратно консультировался у врачей — сексопатологов и наркологов. Был признан здоровым, к большому раз­очарованию жены никаких лекарств мужу не назначали и на учет в пси­хоневрологический диспансер не по­ставили.

Супруги изъявили желание прой­ти курс семейной психотерапии.

Объективно: сознание не помра­чено; больная контактна. Охотно описывает свои жалобы, явно до­вольна тем, что ее подробно рас­спрашивают и дают ей возможность высказаться. Себя подает как стра­дающую сторону в длительном семей­ном конфликте. Всю вину за сложив­шиеся в их семье отношения воз­лагает на мужа, которого считает алкоголиком, «неотесанной деревен­щиной». Очень подробно и с явным, хотя и неосознаваемым ею, удоволь­ствием рассказывает об алкоголизме

140

мужа, каким «страшным» он при­ходит домой. Считает, что его надо лечить в психиатрической больнице.

В общении с врачом проявляет черты демонстративности и чувст­вительности. При расспросе о семей­ной жизни плачет, очень настойчива в своей версии заболевания — «я жертва сумасшедшего мужа, и мне никто не хочет помочь». Даже и не подозревает, что могут быть какие-то альтернативы ее представлениям о семейных ролях.