Один к одному. Беседы с создателями семейной терапии

З.: Должен признаться, семейная терапия меня не увлекает. Когда вы читаете Боуэна, Хейли, Минухина, представляющих семейную терапию, то видите, что им нравится вмешиваться в чужую жизнь. Они, кажется, знают, как следует жить этой паре или той семье.

Инт.: Есть ли, по-вашему, у них теория по проблемам семьи и метод, применяя который они могли бы помочь семье?

З.: Я бы не назвал это "теорией". У химиков и физиков теории есть. Теория – нечто такое, что можно изложить на бумаге – в статье или в книге, – чтобы люди прочли и поступили с ней, как сами захотят. Однако сообщать людям теории не значит проводить "терапию". Чем владеют семейные терапевты? Не теориями, но красноречием и ценностной ориентацией. Я хочу сказать, что они более или менее сведущи в том, как заставить человека изменить свое поведение, и придерживаются определенных убеждений относительно желательного или, наоборот, нежелательного поведения. Терапевт – тот же пастырь, который предостерегает от прелюбодеяния, тот же вещатель рекламы, призывающий покупать мыло "Айвори". Я ничего не имею против. Люди всегда этим занимались. А возражаю я, когда это выдают за науку, называя "терапией". Психотерапевты притворяются, будто у них нет ценностной ориентации, будто они не предлагают правил хорошего – в отличие от дурного – поведения, что просто помогают "оздоровить" семью. Какая нелепость!

Мне также не нравится покровительственное отношение многих психотерапевтов к пациентам. Не нравится, например, что они убеждены, будто незачем обсуждать план действий с пациентами, можно просто обманным маневром изменить поведение пациентов в сторону "желательного". Не нравится то, что людей лишают ответственности – или освобождают от ответственности – за жизнь... пусть даже они сами просят об этом.

Инт.: Если, по-вашему, семейная терапия больше религия, чем наука, то какого рода религия?

З.: У семейной терапии много наименований. Ситуация с семейной терапией сегодня очень напоминает ситуацию с психоанализом, когда последняя форма "терапии" была в моде. Каждый выдающийся психоаналитик старался обратить людей в свою веру, утверждая, что только он способен к истинной терапии. Сегодня каждый выдающийся семейный терапевт делает то же самое. Это как с проповедниками-протестантами: каждый основывает свою церковь, и вот вам лютеране, кальвинисты, методисты, пресвитериане, англиканцы, баптисты. Вот вам фрейдисты, юнгианцы, адлерианцы, ранкианцы, райхианцы, фроммианцы. Таким же образом обстоит дело с семейными терапевтами – разве что они пока не столь широко развернулись.