|
Опираясь на профессиональный опыт, Лэнг авторитетно заявлял, что растерянность, какую испытывает почти каждый из нас, вынужденный приспосабливаться к роли полезного винтика в социальном механизме, – а это типичная жалоба в кабинете у психиатра, – не столько свидетельство душевного изъяна индивида, сколько следствие спутанности и извращенности ценностей современного общества. В таком мире, утверждал Лэнг, не может быть здоровья, такому миру он отказывал в истинности. В трактовке душевного здоровья и безумия ошеломляющим образом Лэнгом переставлены местами суждения, от которых отталкивалась традиционная психиатрия. Подобно своим американским коллегам, занимавшимся семейной психотерапией, Лэнг отвергал всю систему психиатрической диагностики и большинство методов лечения. Однако он ушел намного дальше американских коллег, выступая не только против ущербной, на его взгляд, идеи исцеления и применяемых клинических методов, но и против давления политики на психиатрию. Как признанный выразитель идейного феномена, который можно бы назвать "антипсихиатрией", Лэнг отводил психиатрам, представляющим официальное здравоохранение, роль не целителей (пусть даже заблуждающихся), но агентов власти, способствующих поддержанию репрессивного общественного порядка. С позиций "антипсихиатрии" врачам следует лечить не душевнобольных людей, но бороться с патологией социально-политической системы, сводящей людей с ума. Критикуя современное общество, Лэнг сосредоточивался не только на социальном и политическом порядке. Его критика затрагивала более фундаментальную структуру – современное сознание. "Что-то глубоко ложно в западном разуме", – формулировал Лэнг свое убеждение. С его точки зрения, наша "нормальная" повседневная реальность на самом деле транс, из которого пробуждаются единицы. В книге "Политика семьи" он пояснял: "Гипноз можно рассматривать как экспериментальную модель естественного состояния, в котором пребывают многие семьи. Впрочем, гипнотизеры в семье (а это родители) сами загипнотизированы (их родителями) и выполняют приказанное, воспитывая своих детей, чтобы те воспитывали своих детей... таким способом, который не дает возможности осознать, что человек исполняет чужую волю, ведь приказание включает запрет вникнуть в то, что исполняется чье-то приказание. Подобное состояние легко внушить под гипнозом". Здесь, как и во всех работах Лэнга, социальный институт, вызывающий самое яростное возмущение критика, – первоначально формирующая сознание личности современная семья. На взгляд Лэнга, семья не мирная гавань, где взлелеют, воспитают и подготовят человека к тому, чтобы он ушел в самостоятельное плавание по жизни умеющим отвечать за себя, но скорее – база штурмовиков, которые, оставаясь под одной крышей, шпионят за мыслями, чувствами друг друга и отчаянно защищают существующий порядок вещей. По мнению Лэнга, не любовь, не привязанность и даже не сила привычки удерживает людей в семье, но главным образом – страх психического насилия. "Семью можно сравнить с шайкой бандитов, где каждый от каждого защищен сплоченностью. Тут царит взаимное устрашение насилием, попробуй хоть кто-то один выйти за пределы очерченного круга". — 32 —
|