Один к одному. Беседы с создателями семейной терапии

П.: Когда родители исчезают, следуя нашему предписанию, многое меняется. Взаимное влияние на время исключено. Дети чувствуют, что они отвечают за себя, с ними первый раз обошлись как со взрослыми. Дети, не умевшие поухаживать за собой, сами приготовят поесть. Больше того, они еще и вымоют посуду!

Инт.: Когда вы только начали рекомендовать родителям отлучку на уик-энд, вы не боялись, что вдруг случится что-нибудь?

П.: Нет, мы обдумали все командой. А вот родители очень страдали. Иногда у нас месяцы уходили на то, чтобы заставить их послушаться и выполнить предписание, – так они тревожились.

Инт.: Психотерапевты – помимо вашей группы, – применяющие подобное вмешательство, сообщают об успехах?

П.: Несколько лет назад я рассказала о нашем предписании на одном конгрессе во Франции и предложила попробовать наш метод. Но никто не добился хороших результатов, потому что психотерапевты ужасались сами, давая наше предписание. Если психотерапевт боится или сомневается, давая предписание, семья это почувствует и ничего не выполнит. Важно, чтобы психотерапевт понимал, что риск есть, но рискнуть необходимо.

Инт.: Вы сегодня идете против основного потока, стремясь найти единый "рецепт" для расстройств вроде анорексии и шизофрении. Большинство семейных терапевтов сегодня ориентируются на теоретические понятия конструктивизма и поддерживают идею, что каждая семья – это отдельная история, а значит, не может быть все объясняющих глобальных схем.

П.: Да, я знаю, что в одиночку прилагаю усилия, чтобы выстроить некую общую схему. Я также знаю, что моя схема семейной игры – это моя собственная конструкция. Я знаю, что историй множество, но я десять лет работала и сконструировала именно такую историю. Я провожу терапию исходя из того, что моя схема верна, хотя считаю, что никому не дано знать, какова реальность. Но если с этой "картой местности" я могу неоднократно, что подтверждают и семьи, достичь успеха, возможно, мы все поблизости от какой-то реально существующей истории – пусть не единственной реально существующей... Я мечтаю о том времени, когда психотерапевты попробуют работать по нашей общей схеме психопатологического процесса в семьях и найдут, что схема полезна.

Я не теоретик, я клиницист. Я изучала работы таких мыслителей, как Умберто Матурана и Франсиско Варела, но не обнаружила у них указаний, как мне поступать с моими семьями, где есть шизофреник. Это – биологи, они все знают о клетках, об их организации. Но клетки не имеют отношения к стратегии, люди же – имеют. Клетки подчинены естественным законам, в то время как люди изобретают тайные игры со своими правилами, а иногда нарушают всякие правила и законы, в том числе естественные законы. Почему? Вот тут и вмешивается стратегия – та, что у них в головах. Человеку необходимо могущество. Вы знаете, зачем человеку могущество? Чтобы иметь свободу выбора, чтобы расширить возможный выбор и быть ответственным.