|
Инт.: Итак, книга вышла, и вы ждете, что последует. М.: Да, и если меня "обнаружат", не сомневайтесь, я дам знать об этом читателям "Нетворкера". Думайте сами, решайте сами Интервью с Карлом Витакером Сентябрь-октябрь 1985 Карл Витакер опять свихнулся. На семинаре летом он отвел одно утро для того, чтобы участвовать в беседе "в качестве пациента" вместе с двадцатичетырехлетним мужчиной-шизофреником, семью которого Витакер наблюдал в течение пяти лет. Зажав руки коленями, Эрик, худой как жердь бывший пациент Витакера, отвечал, глядя в пол, на вопросы терапевта, выбранного из участников семинара. На вопрос, почему он не в состоянии содержать себя и отделиться от родителей, Эрик ответил, что "приспособление – ужасное слово "для него, и все твердил, что ни на одной работе не может удержаться по той причине, что отказывается принять сомнительную мораль своих нанимателей. Витакер, когда-то назвавший шизофрению "болезнью патологической цельности", объявляет психотерапевту: "Эрик – это я, каким мечтал стать". Потом оборачивается к молодому человеку: "Хочу поговорить с вами о жертве, которую вы приносите, настойчиво борясь за свой рост". И принимается рассказывать, что в юности был замкнутым, а в студенческие годы считал себя шизофреником. "Но я стал ловчилой и приспособленцем, чтобы выбиться в люди, – говорит Витакер. – Я просто восхищаюсь вами, вашей выдержкой. Мне ее не хватило". Молодой человек, сидящий на краешке стула, будто в ожидании удара гигантской ноги, готовой расплющить его, начинает ерзать, слабо протестует против высокой похвалы в его адрес. "Пожалуйста, не...", – говорит и запинается, подыскивая верное слово. "Не преклоняться перед вами?" – подсказывает Витакер. Молодой человек осторожно кивает головой, по-прежнему не сводя глаз с ковра на полу. Вот образец необычного "состояния", которыми Карл Витакер славится уже сорок лет. Как выражается Линн Хоффман в книге "Принципы семейной терапии", Витакер – "специалист в доведении немыслимого до предела воображаемого". На протяжении долгих лет профессиональной деятельности он возмущает и восхищает коллег своим убеждением, что так называемое "сумасшествие" – внутренний мир фантазий, бегство из общества – это источник творчества и самобытности, который требуется решительно охранять от "ненормальной нормальности" цивилизации. Уверенный в собственном сумасшествии, Витакер восставал против всех правил и условностей психотерапии. У него были времена, когда он вскармливал из бутылочки своих пациентов, боролся с ними врукопашную, запрещал им пользоваться речью, даже засыпал с ними в обнимку. И все это ради того, чтобы восстановить равновесие, нарушенное обществом, дать людям возможность осознать неприемлемые отклонения их "души", чтобы как-то удержаться в своем сумасшествии, "не перерезав себе горло". — 104 —
|