|
Далее, третья стадия — колебания веса. Резкая прибавка в весе, затем возвращение к норме, опять вес подскакивает и снова приходит в норму. И, наконец, конечная стадия. Барби писала: “Я прошла через все стадии и все еще не чувствую себя в норме. Вы увидите на последнем снимке, как я сейчас выгляжу. Я поставила перед собой цель набраться храбрости и пойти на свидание с мальчиком”. В своем ответе я написал, что был бы рад ее увидеть и почему бы ей не приехать навестить меня. А я уж позабочусь, чтобы она взобралась на Пик Скво, погуляла в Ботаническом саду, побывала в Музее Херда, в картинной галерее. Что касается свидания, то это я ей обеспечу. (Эриксон смеется.) Тогда она и этот страх преодолеет. Барби написала мне о двух других девочках, страдающих от этой же болезни, и о том, как она их жалеет. Она спрашивала у меня, стоит ли ей рассказать этим девочкам о собственном случае. Я отвечал: “Барби, когда я только тебя увидел, мне тоже хотелось тебя пожалеть, но я знал, что это лишь ускорит твою смерть. Поэтому я стал обращаться с тобой так жестко и сурово, как только мог. Пожалуйста, избавь этих девочек от своей жалости. Этим ты только подтолкнешь их к могиле”. Барби написала в ответ: “Вы совершенно правы, доктор Эриксон. Если бы вы стали меня жалеть, я бы подумала, что вы притворяетесь, и убила бы себя. Но вы были так неприветливы со мной, что я должна была поправиться”. (Обращаясь к группе.) Однако медики так чертовски профессиональны и так крахмально величественны, что лечат нервную анорексию “как положено”, по таким же величественным, как они сами, канонам — лекарствами, питанием через трубку и капельницами, — а организм отвергает всякую пищу. А я превратил пищу в наказание — и дело пошло. (Эриксон улыбается.) Понимаете, когда работаешь с пациентом, главное — это делать то, что пойдет пациенту на пользу. А что до моего величия... то провались оно пропадом. (Смеется.) Мне и без него неплохо в этом мире. Мне ни к чему пыжиться, чтобы выглядеть важным и сведущим. Я делаю то, что побуждает пациента к правильным действиям. Подайте мне вон ту коробку, пожалуйста. (Эриксон указывает на коробку на полке справа от него. Стью подает ее ему.) А вот очень важный пример. Одна моя студентка рассказала мне, что она проводит семейную терапию в одной семье, состоящей из отца, матери и умственно отсталой дочери двадцати лет. С родителями у нее хлопот нет, но дочка каждый раз закатывает истерики. Я ей объяснил: “Это потому, что у тебя все по науке, профессионально и бесстрастно. А твоя задача — хоть из кожи вон вылези, заставить пациента начать что-то делать”. — 97 —
|