|
Барби вернулась из своего путешествия по Аризоне, отягощенная чувством глубокой вины. А как это увязать с религией? (Смеется.) Барби не могла признаться матери. Боялась признаться мне. Она страдала от чувства вины. Как же теперь отождествлять себя с религией? Мы с Барби виделись не каждый день. Однажды я сказал матери: “Будьте любезны, встаньте. Какой у вас рост?” — “Сто шестьдесят пять сантиметров”. Вообще-то, мне показалось, что мамаша приврала. Она выглядела выше 170 см. Когда задаешь личные вопросы, некоторые женщины корректируют ответы в свою пользу. Зигфрид: Я не понял. Эриксон: Они не дают точного ответа. Она ответила 165 см, а мне показалось 172—175 см. Женщины обычно корректируют ответы на личные вопросы. Затем я спросил: “А какой у вас вес?” Она очень гордо ответила: “118 фунтов (53,5 кг. — Прим. перев.), я весила столько же, когда выходила замуж”. (Эриксон, не веря собственным ушам.) “118 фунтов? Вам уже за 40, у вас пятеро детей и вы весите всего 118 фунтов? Мамаша, да это же ниже всякой нормы, серьезно! Самое малое, вы должны весить 130 фунтов (около 59 кг. — Прим. перев.) — а еще лучше, 140—145 фунтов (63—65 кг). Мамаша, да вы просто дистрофик, вы недоедаете, и у вас хватило смелости привести ко мне Барби, потому что вам показалось, что она слишком худая? Барби, я тебя прошу, проследи, чтобы после каждой еды, каждый день у твоей мамы ничего не оставалось в тарелке”. Барби взглянула на свою мать совсем по-новому. “А если твоя мама не будет съедать все, что будет положено на тарелку, ты мне скажешь на следующий же день”. Барби взялась за дело всерьез. Однажды она доложила: “Вчера я забыла вам сказать, что накануне мама приберегла за обедом полсосиски и завернула ее в салфетку, чтобы съесть перед сном”. — “Мамаша, это правда?” Мать покраснела и сказала: “Да”. Я возмутился: “Вы нарушили мои приказы, и вас следует наказать. И я вас накажу, чтобы впредь неповадно было. Это и к тебе относится, Барби. Ты должна была еще вчера сказать мне о мамином проступке, а ты этого не сделала. Целые сутки выжидала. Так что обе будете отвечать. Завтра к девяти утра явитесь ко мне с булкой белого хлеба и куском сыра, простого американского сыра”. Когда они пришли, я велел им отрезать два толстых ломтя хлеба, положить сверху по толстому куску сыра и поставить сковородку в духовку, пока сыр не расплавится и не зарумянится, затем положить по толстому куску сыра на другую сторону ломтей и снова запечь в духовке. Затем я заставил их съесть до последней крошки эти сырные бутерброды. Это очень питательно. Вот такое наказание. — 94 —
|