|
Теперь, когда мы развелись, у меня есть свой дом, а муж получил полагающуюся ему долю нашего совместного имущества. Я нашла себе работу, которая мне нравится. Если мне хочется, я могу пообедать в ресторане или пойти в кино. До сих пор я об этом только мечтала. Между прочим, мой бывший муж тоже сильно изменился. Он стал встречаться с друзьями и обедать вне дома. У нас с ним хорошие отношения, но ни малейшего желания пожениться вновь”. Зигфрид: А как вы сразу все о них распознали? Вы заранее рассчитывали на такой результат? Эриксон: Я видел и слышал их у себя на приеме единственный раз. Когда психоаналитик заявил, что он практикует уже тринадцать лет, но не может похвалиться успехами и образцовым кабинетом — мне все стало ясно. А тут еще его жена стала жаловаться, что не была счастлива ни единого дня в своей замужней жизни, что не любит свою работу, хотя и занимается ею шесть лет, и что жизнь ее безрадостна... Разве этого не достаточно? Таким образом, мое лечение было таким же символическим, как и их рассказ о своей жизни. Не было нужды спрашивать доктора, есть ли у него братья, мне и без этого было ясно, что он потратил впустую тринадцать лет жизни, а его жена потеряла шесть лет своей жизни. Нужно было заставить их что-то предпринять. Теперь перед ним открылась новая жизнь, а она избавилась от давящей скуки безрадостного существования. Лечение в руках самого пациента. Врач только создает необходимый климат, делает погоду. Вот и все. А остальную работу должен проделать пациент. Вот еще один случай. В октябре 1956 года меня пригласили выступить на Всеамериканском совещании психиатров по вопросу о применении гипноза в главной бостонской больнице штата. За программу встречи отвечал доктор Л. Алекс, работавший в этой больнице. Когда я приехал, он попросил меня не только прочитать лекцию о гипнозе, но и показать кое-что из техники, если это возможно. Я спросил, на кого мне придется воздействовать. “Выберете кого-нибудь из участников встречи”, — ответил он. “Нет, это не совсем то, что надо”, — возразил я. “Ну, так пройдите по палатам и подберите то, что вам надо”, — предложил доктор Алекс. Я ходил из палаты в палату, пока не заметил двух беседующих медсестер. Я понаблюдал за ними, за их поведением. Когда они кончили разговаривать, я подошел к одной из них, представился и сказал, что буду читать лекцию о гипнозе на совещании и не согласилась бы она стать объектом внушения. Она ответила, что о гипнозе ничего не знает, ничего на эту тему не читала и никогда не видела, как это делается. “Тем лучше, — заметил я, — из вас получится отличный объект”. “Если вы считаете, что у меня получится, я буду очень рада помочь”. Я ее поблагодарил и добавил: “Уговор дороже денег”. “Конечно”, — ответила она. — 101 —
|