|
Сам я, однако, никогда не мог так делать. Возможно, Юнг и Элиот дали мне слишком глубоко прочувствовать мощность традиции и силу тех архетипов, которые прочно укоренились во мне. Юнг с восторгом отзывался о дзене и йоге, но при этом утверждал, что в своей восточной форме они не подходят западному человеку, который имеет другие традиции и архетипы. Широко известно его высказывание, что Запад имеет собственную йогу, возведенную на фундаменте христианства. Здесь, думаю, он имел харизматическую вспышку прорицания, которое скоро будет исполнено. Наряду с Юнгом, Элиот говорит нам, что прошлое есть настоящее, оно живет в нас, являясь частью нас, подталкивая нас. А если это так, то возможно ли отбросить прочь свое прошлое и заменить другим? Возможно ли выкинуть западные архетипы и заменить их восточными? Для меня — нет. И несмотря на двадцать лет жизни на Востоке, несмотря на мою очень глубокую любовь к Японии, я все еще чувствую себя неисправимо западным и даже, увы, неисправимо ирландцем. Очевидно, не стоит и говорить, что моя собственная традиция преобладает – и это не моя уверенность, а констатация факта. По этой причине мне всегда казалось, что психологически реалистичный путь — пребывать в русле собственной традиции и лишь брать наиболее подходящее и ценное из другой. В частности, таким образом работают ведущие религиозные ордена — доминиканцы, францисканцы, иезуиты и т.д. – пересматривая свои мистические традиции, они обнаруживали утраты и обогащали их духовно тем, что предлагал Восток. Правда, это приводило отчасти к отказу от апостольских радостей — преподавания математики, участия в демонстрациях и походов на базары. Но подобная жертва, несомненно, имеет смысл. О переливании крови – изучении всего, что возможно, и интеграции с учетом нашего прошлого — я уже рассказал кое-что в предыдущей главе. Теперь позвольте добавить еще несколько слов. Как дзен может подкорректировать и сделать более важной традицию созерцательности в христианстве, которая находилась в упадке более тысячелетия и теперь крайне нуждается в восстановлении? Прежде всего, думаю, учения подобные дзену могут помочь нам подправить и демифологизировать многое в теологии, которая опирается на христианскую мистику. Позвольте объяснить, что я имею в виду. Традиция иудео-христианства, как хорошо известно, — чрезвычайно теоцентрична. Все зависит от Бога. Такое положение проистекает в основном из Библии, где все приписывается управлению Яхве. Если дождь падает, это — работа Яхве. Если кто-то сбивается с пути, Яхве укрепляет его сердце. Если человек умирает, это Яхве поражает его. И так далее. Это особенно подчеркивается при отношении Бога к человеку: Авраам, Моисей и Павел ничего не достигали своими собственными средствами, своим собственным аскетизмом, своей собственной молитвой. Все было даром Яхве. И такой подход был перенесен в мистическую традицию христианства, где все было работой Бога, и деятельность человека не заслуживала особого внимания. — 29 —
|