|
Обозначаемое ? Рис.4.1 Весьма важным представляется указание Ж. Верньо на то, что "нельзя смешивать концептуализацию и символизацию" [Верньо 1995: 17], как и подчеркивание им главной роли действия в процессах концептуализации. Заметим также, что Ж. Верньо фактически приходит к пересмотренной трактовке референции, которая увязывается с особенностями становления и работы познавательного аппарата индивида. 121 С позиций своего экспериментального исследования подходит к проблеме значения патопсихолог Ф.Е. Василюк [1993]. При анализе эмпирического материала Ф.Е. Василюк обнаружил, что, употребляя традиционные термины, исследователь попросту наклеивает на факты "нормативно-оценочные этикетки, которые не способны содержательно охарактеризовать внутреннюю суть явлений, а нужны лишь для того, чтобы рассортировать их по заранее заготовленным ячейкам с надписями..." [Op. cit.: 5]. В целях первичной интерпретации экспериментальных фактов с опорой на психологическое смысловое поле как пространство деятельности и сознания Ф.Е. Василюк обратился за языком описания к теории деятельности А.Н. Леонтьева. В работе А.Н. Леонтьева "Деятельность. Сознание. Личность" [1975] выделены три "образующие" сознания: личностный смысл, значение и чувственная ткань, однако выяснилось, что "в некоторых случаях эти понятия позволяют довольно точно описать экспериментальные факты, но сплошь и рядом возникает впечатление, что они подходят к фактам почти вплотную, уже вот-вот готовы прикоснуться к ним, но никак не могут ухватить их суть" [Василюк 1993: 6]. Ф.Е. Василюк объясняет это тем, что А.Н. Леонтьев рассматривает чувственную ткань как некое впечатление, как некий чувственный отпечаток предметного мира, порождаемый в практическом взаимодействии с внешним предметным миром и выполняющий функцию придания чувства реальности сознательным образам; это материал, из которого строится перцептивный образ, не обладающий спонтанной активностью и внутренней осмысленностью, поскольку осмысленность образа вносится в него значениями, а не чувственностью (т.е. значения бесчувственны, чувственность незначима). Такая трактовка чувственной ткани является недостаточной, поскольку она фиксирует только часть, только аспект той реальности, которая в целом заслуживает имени "чувственная ткань". Анализ эмпирических фактов показывает, что "у испытуемого чувственная ткань — не пришедшее извне впечатление, а поднимающаяся изнутри чувственность; она не послушный материал для образа, а бурлящая магма, рождающая формы и мысль; ей нет дела до придания реальности картине мира, поскольку она феноменологическая реальность" [Op. cit.: 7]. — 121 —
|