Юнг и постъюнгианцы

Согласно Хиллману, целостность в истинно психологическом смысле означает рассмотрение явлений как целого, в данном его проявлении. Он противопоставляет это целостности в теологиче­ском смысле, где она обозначает одно. Есть

"две концепции завершенности — психологическая целост­ность, где индивидуация проявляется в множественных от­ношениях, и теологическая целостность, где индивидуация проявляется в степени приближения к идеалу или единству" (там же, с. 116).

Индивидуация может означать дезинтеграцию и расщепление (или может включать эти процессы), но есть более чем один миф или значение индивидуации.

Итак, Хиллман в меньшей степени приветствует "тождественность, единство, центрированность, интеграцию" и в большей степени — "изощренность, детализированость, слож­ность". Акцент лежит не на преобразовании, но скорее на "углублении того, что есть, в само себя" (1981, с. 129).

Гуггенбюль-Крайг пересматривает оценку самости подобным же образом (1980). Для него точка зрения Юнга относительно самости просто слишком положительна и не включает неполно­ценность". Это признание патологии и неполноты в нас самих — истинная противоположность целостности, и все же ее нет в классических взглядах на самость в аналитической психологии. Когда мы говорим о самости:

"всегда слишком много говорится о таких качествах, как за­кругленность, полнота и целостность. Пора уже поговорить о недостатках, неполноценности Самости. Мне всегда было трудно справиться с тем фактом, что мандалы рассматрива­ют как символы самости par excellence - они слишком цело­стны на мой вкус... Полнота осуществляется через неполноту ... конечно, трудно сохранить образ полноты и целостности и в то же время принять неполноценность" (там же, с. 25).

Гуггенбюль-Крайг думает о том, не вовлечены ли юнгианцы в "культ совершенства". Например, мы избегаем вопросов о том, есть ли у психопата, у которого нет морали, самость. И если есть, это что, аморальная самость?

Плаут (1974) также изучал светочи или множественные ас­пекты сознания у Юнга, но с точки зрения объектных отноше­ний и психологии части-объекта, которая была характерна для Школы Развития. В младенчестве сосок можно воспринимать как частичный объект, который заменяет весь объект и дает ребенку такую же ауру, что и сам объект. Иногда часть-объект может представлять весь внешний мир. В силу этих причин часть-объект может ощущаться как нечто захватывающее, увле­кательное и внушающее трепет. Часть-объект детства и светочи функционируют таким образом, что способствуют относительной целостности самости, о которой мы говорили.