В своей работе "Самость как воображаемое построение" (1979а) Фордхам напоминает нам, что ни один символ не может воплощать всю самость, поскольку для того, чтобы вообще формировать образы, самость должна делиться на ту часть, которая создает образы (бессознательное) и на ту, которая наблюдает образы и взаимодействует с ними (эго). Эго, утверждает он, должно в какой-то степени всегда быть "вовне". Фордхам замечает, что мы перешли от крупных архетипических форм и от мистицизма к способности рассматривать самость как состоящую из частей, каждая из которых в равной степени ощущается как "я". Он говорит о частичных самостях, таких как например, социальная самость и этическая самость. Поскольку есть состояния интеграции и деинтеграции, они неизбежно являются двумя формами самости: целая самость (интеграт^ и такие частичные самости (деинтеграты), которые достаточно стабильны, чтобы быть выраженными и пережитыми. Далее Фордхам делает замечание, которое объединяет его с Хиллманом по этому вопросу. Он утверждает, что его модель нейтральна; частичные самости не менее важны, чем вся самость, которая остается непредставимой абстракцией. И Фордхам, и Хиллман предлагают ситуационную, относительную плюралистичную самость, в которой узлы переживаний несут ощущение "себя", а не ощущение "целостности". Если частичная самость и психический фрагмент проживается полностью, тогда целостность сама позаботится о себе. Не следует забывать, что ощущение себя часто крайне неприятно, и это соответствует возражениям Гуггенбюля-Крайга против идеализированной совершенной самости. Наконец, в этом обзоре современных пониманий "интеграции" мне бы хотелось включить замечание Л.Стейн о том, что если мы говорим о структуре в смысле "архетипических структур", то слова о порядке становятся тавтологией. Априорный архетип осуществляет "упорядочение" в смысле моделирования в любом случае. Но приравнять такой порядок или модель к гармонии совершенно неверно: Хаос может быть упорядоченным; консерватизм не обязательно гармоничен, и состояния интеграции могут сохраняться. Мы должны, заключает Стейн, различать теорию макро-порядка и переживание микронестабильности (Stein, 1967). Было бы неверно создать у читателя впечатление, что переход от акцента к интеграции коснулся всех постьюнгианцев. Адлер (1961), отмечая, что в бессознательном есть инстинктивный драйв, полагает, что есть "эмпирическая единица, в которой даже "негативное" бессознательное обладает скрытой тенденцией к интеграции" (с. 37п). Что касается мандал, они выражают "единство психики и ее общность" (там же, с. 56). В другом месте Адлер выражает мысль о том, что "круг, округлость символизируют целостность и интеграцию и самость, которая таковой является" (1979, с. 21). Подобные утверждения можно найти у Якоби, 1959; Эдингера, 1960; Уитмонта, 1969; Фрей-Рона, 1974; Маттуна, 1981. — 124 —
|