Рассмотрение комплексов показало, что психику следует понимать как множественное единство; и все же мы говорили об интеграции и целостности. Равновесие между этими двумя тенденциями (которые сами по себе являются дополняющими друг друга противоположностями) — это ключевая тема в постъюнги-анской психологии. Мы также отмечали то, как психика использует компенсацию в попытках саморегуляции для поддержания равновесия. Эти мини-компенсации постепенно соединяются при индивидуации, и перед человеком предстает план, модель и смысл жизни (CW 8, para. 550). Можно рассматривать это как форму саморегуляции; различные части личности становятся соотнесенными с центром, с самостью. Когда мы говорим о противоположностях, мы имеем в виду, что эго различает две половины пары. В этом отношении процесс индивидуации зависит от функции эго. Но центральным в концепции Юнга является то, что символы и образы имеют место независимо от эго, которое затем пытается интегрировать их. Для анализа это означает, что прогресс достигается поощрением символов и образов, которые возникают из самости и сопровождают процесс индивидуации. Поэтому в Классической Школе уделяется сравнительно мало внимания внешним симптомам в жизни пациента или терапевтическому взаимодействию (но см. ниже, с. 297 и след.). Это означает, что снятие симптома не может быть вехой изменения или развития. Действительно, как любил указывать Юнг, для некоторых пациентов природа их проблем требует появления симптома или симптомов. Чтобы там ни было, эго играет постоянную роль в индивидуации, и не подменяется самостью (см. ниже, с. 195—197, где более подробно рассматривается "символ" и "образ" и с. 103 и след. выше, где рассматривается роль эго в отношении символов). Есть масса метафор и обобщений индивидуации: дифференциация, реализация потенциала, осознание "личного мифа" человека, примирение с самим собой. Есть и другие, но эта подборка создает особенный привкус. ОБЩИЕ КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ Возражения Гловера против теории Юнга о самости достаточно язвительны (1950). Он задается вопросом о том, следует ли понимать самость как нечто, к чему человек стремится, или как нечто, из чего человек развивается. Ответ, конечно, предполагает и то, и другое, но вопрос Гловера освещает эти двойственные тенденции в аналитической психологии: рассматривать жизнь в большей степени как нечто раскрывающее то, что всегда есть, и уделять больше внимания следованию цели. Далее, Гловер размышляет о том, каково отношение самости к внешнему миру. Он указывает, что если вся энергия находится в целостности, значит, ничего не остается для внешних отношений. Работая с этим слабым местом, постъюнгианцы стремились рассматривать объектные отношения и личные отношения как в большей степени связанные с индивидуацией, чем, видимо, это делал Юнг. Наконец, Гловер отмечает, что акцент на божественности делает самость морально связывающим императивом. Это, говорит Гловер, предполагает противоречие, поскольку если индивидуация предполагает замену господства супер-эго самонаправленной деятельностью, моральные указания человеку, исходящие извне, нарушают этот принцип. Здесь мы должны согласиться с Гловером, что возможность направить индивидуацию — 117 —
|