Введение в психологию целостной индивидуальности

деятельности, общения, в процессе развития личностной мотивации под влиянием общественных требований, норм морали, ценностных ориента­ции [91].

Наряду с выделенными выше положениями авторы подчеркивают так­же и тот факт, что в деятельности человека невозможно найти такие ситуа­ции, в которых бы личность не играла существенной роли. В данном кон­тексте любые действия активного здорового индивида, в том числе и в ла­бораторном эксперименте, можно рассматривать как целенаправленные, обладающие личностным смыслом.

В конкретных ситуациях индикатором личностного смысла являются, по А.Н. Леонтьеву [90], так называемые «эмоциональные метки событий». Они сказываются, в частности, в степени заинтересованного отношения к опыту, в феноменах возврата к ситуациям эксперимента, изученным в шко­ле Курта Левина [65].

Относительно проведенного нами обследования наши наблюдения по­казывают, что деятельность испытуемого в ситуациях вероятностного обу­чения особым образом мотивирована, вызывает повышенный интерес и часто выступает как средство самопознания. О субъективной значимости проведенного нами эксперимента свидетельствуют также и «возвраты к опыту», который фиксировались в последующих наблюдениях. Реплики, догадки, гипотезы испытуемых, высказанные после опытов, указывают на целенаправленный характер отражения субъектом условий данного экспе­римента и на осознанный выбор стратегий деятельности. При этом антици­пация выступает как стабилизирующее и организующее звено, которое, можно предположить, предвосхищает выбор цели человеком. Сказанное подтверждает тот факт, что деятельность испытуемых в наших опытах осу­ществлялась на различных уровнях общения: можно выделить общение с экспериментатором при объяснении задач исследования, опосредованное общение в ходе эксперимента, общение после опыта. Общение же, по со­временным теориям, придает даже рутинным действиям характер целена­правленной деятельности [92 и др.].

Вероятностно-прогностическую деятельность можно рассматривать и как мышление вероятностями, т. е. плане анализа высших психических функций личности с их творческим характером, с их детерминацией со сто­роны познавательной потребности человека. Однако, исследование кон­кретной специфики целеобразования не было объектом нашего исследова­ния, в поставленном психофизиологическом эксперименте пока еще трудно разделить требования решаемой задачи от» искомого», которое А.В. Бруш-линский включает в состав цели [51, 52]. В нашей же работе важно зафик­сировать сам факт формирования цели в ходе развития вероятностно-про-