|
Бругмана не смущает, что эти примеры взяты не из древнейших документов, а преимущественно из современного немецкого языка, на котором говорит он сам. Представим себе, что кто–то из нас показывает на какой–то видимый предмет пальцем и при этом произносит некоторую звуковую последовательность der Hut 'эта шляпа'; тогда, согласно Бругману, это первый способ указания, и для него в индоевропейских языках существуют среди других способов обозначения корни *to– и *so–. Сторонники изложенного выше современного мифа могут испытать свои силы на этом примере. Они поймут, что нельзя не учитывать три момента, а именно пальцевый жест, слово der 'эта' и слово Hut 'шляпа'. Конечно, можно было бы обойтись и двоичным знаковым комплексом, состоящим из жеста + *to– (демонстратив) или жеста + (слово) Hut или *to– + Hut. Но при этом нужно задуматься, могло ли бы привести к какому–либо существенному прогрессу в развитии языка употребление того из упомянутых двоичных комплексов, который не содержит назывного слова Hut, а именно употребление жеста + to, то есть простое добавление звукового указывающего знака к пальцевому жесту. Указание останется указанием, и не более того, производится ли оно беззвучно пальцем или двояко — пальцем и сопровождающим жест звуком. Нет, развитие будет происходить только при условии, что прибавление звука привносит какие–то новые выразительные возможности. И как ни изворачивайся, мы не поймем этой прибавки, не обратившись к назывной функции звука. Безмолвный жест способен охарактеризовать «обозначаемое», изобразив его, в то время как звук является его символом. В обоих случаях следует различать такие вещи, как простое указание на нечто из области непосредственного восприятия и сведения о том, какими свойствами это нечто обладает. Оба эти способа сообщения данных и выделения предмета никоим образом не выводимы друг из друга, но, вероятно, они призваны дополнять друг друга. Тому, кто придерживается мнения, что один из способов предшествовал другому, ничто не мешает представить на обсуждение свои аргументы; однако эти аргументы не могут стать исходным пунктом для решения вопроса о происхождении языка или о становлении человека при помощи языка. Иными словами, указательные и назывные слова нужно различать в чисто феноменологическом плане, их различие не может быть устранено путем умозрительных рассуждений о первичности одного из классов. 2. To–дейксис и ille– дейксис Мы оказались в центре обсуждения того способа указания, который по праву был воспринят Бругманом как наиболее распространенный и наиболее важный; он обозначил его как Der–дейксис, а Ваккернагель предложил называть его по самому частотному корню термином to–дейксис. В оригинальном тексте Бругмана приводится пример: der ist es gewesen 'это был вот тот самый', мы привели также пример der Hut 'эта шляпа'. Второе выражение в языковом отношении представляется незавершенным; в соответствии с распространенными представлениями это не целое предложение, а «всего лишь» эллипсис. Бругман, как и всякий ученый, имевший дело с исследованием разговорной речи, а также с высокоразвитым языком драмы, знает, что «случаи так называемого эллипсиса... не только встречаются, но и широко распространены и даже регулярны» (Вrugmann. Ор. cit., S. 4). Ниже мы более подробно коснемся этого обстоятельства. — 71 —
|