Теория языка

Говоря о речевых жанрах, для которых характерно обилие демонстративов, Бругман упоминает драму. «Тот тип употребления демонстративов, который для краткости можно назвать «драматическим», несомненно, является изначальным (разрядка моя. — К.Б.), причем для некоторых местоимений и местоименных сочетаний такое использование оказывается единственным» (Вrugmann. Ор. cit., S. 6). Позднее Бругман еще раз возвращается к «драматическому употреблению», после чего становится яснее причина, почему его особенно интересует этот тип. Процитирую его слова (подчеркнув по своему усмотрению то, что считаю наиболее важным для нас):

«В природе местоимений Я–дейксиса ничего не меняет тот факт, что они частично используются в рассказе о минувших событиях. Мы говорим о «драматическом» типе употребления, когда демонстративы с пространственным или временным значением используются в рассказе так, как если бы речь шла об актуальном событии, описываемом с точки зрения соприсутствующего говорящего, подобно тому как в рассказе употребляется настоящее время глагола вместо прошедшего. Например: грустный, он просидел там весь вечер; он получил сегодня (вм.: в тот день) два печальных известия — он поехал в Рим; здесь (вм.: там) он прожил два дня — и сейчас уже вернулся (вм.: тогда; ср.: Лютер, каким он предстал тогда» (op. cit., S. 41 ff.). И снова это хорошо известные факты. Нужно попытаться занять такую позицию, которая позволит увидеть в единой системе все сказанное выше и еще многое другое, относящееся к нашей теме. В каких глубинах языка, описывающего события, кроется изначальное стремление к драматическому изложению, к «драматической» и наряду с ней к «эпической» речи. как развивается этот драматический способ изложения? Мы лишь ставим этот вопрос, не рассчитывая сразу же получить на него ответ. На основе исследования Бругмана мы можем и должны будем сделать некоторые более общие замечания из области теории языка, а когда мы их правильно изложим и доведем до конца, то само собой окажется, что мы вернулись к исходному вопросу. Затем уже в последующих параграфах ответ на него будет дан с позиций психологии. При этом речи драматической будет противопоставлена другая модификация — речь эпическая. Но предварительно, вслед за Бругманом, уясним себе в достаточной степени те сведения об указательных словах, которыми располагают историки языка; ведь в конце концов теория языка для того и существует, чтобы пользоваться чужими данными и сообщать свои результаты другим. Принимая чужое, она почтительна к фактам; я придаю огромное значение тому, чтобы решающие с точки зрения теории языка моменты были разработаны индуктивно на основе данных исторического языкознания. В какой–то мере это затруднительно, и если бы мы пользовались дедуктивным методом, то эта книга была бы на несколько листов меньше по объему; однако значительное преимущество такого пути в том, что сохраняется контакт теории языка с повседневными проблемами лингвистов.