|
2. Двухклассная система (язык), постулат о словаре и синтаксисе Напротив, система типа «язык» основана не на одном, а (по крайней мере) на двух классах установлений (конвенций) и соответственно состоит из двух классов языковых структур. Система языкового типа строит каждую законченную (и способную не зависеть от ситуации) репрезентацию в два шага, которые следует разграничивать путем абстракции: выбор слов и построение предложения (если попытаться дать краткое, хотя и неточное определение). Первый класс языковых структур и соответствующих установлений как бы преследует цель разорвать мир на части, расчленить на классы вещей, процессов и т.д., разделить на абстрактные аспекты, каждый из которых коррелирует со знаком, в то время как второй класс стремится заранее предоставить знаковые средства для конструирования того же самого (репрезентируемого) мира на основе отношений. С точки зрения теории репрезентации речь идет о двух совершенно различных процессах. В этот тезис нужно внести полную ясность, и пусть никого не введет в заблуждение психологически естественное и беспрепятственное взаимодействие этих классов при употреблении языковых структур. Никого не должно обмануть известное в лингвистике почти не ограниченное взаимопревращение элементов обоих классов. Грубо говоря, в каждом языке теоретически допустим и реально наблюдается переход первоначально синтаксического в лексикон и лексического в синтаксический класс языковых образований. Это всего лишь указывает на поразительную виртуозность использования коррелирующих и взаимообусловленных аспектов, каждый из которых, взятый по отдельности, принципиально отличается от другого. Завершим наше сравнение. Для научного определения системы языкового типа требуется нечто иное, нежели код. Только фонология в узком смысле слова отчасти аналогична коду, а лексикон и грамматика, отражающие оба класса языковых структур, существенно отличаются, Во–первых, друг от друга и, Во–вторых, от кода. Мы еще коснемся принципиальной проблемы совпадения обоих в данном случае абстрактивно различаемых моментов и обсудим понятия «символ», «символическая значимость» и «полевые значимости» языковых знаков, при этом акцентируем внимание на тезисе лингвистов и психологов XIX в. о первичности предложения, а не слова, основанном на представлении о том, что только семантика предложения придает слову максимальную полноту и точность значения. Этот тезис, сводящийся к тому, что «вначале было предложение, а не слово», можно сформулировать иначе: только предложение, а не слово является реальной семантической или смысловой единицей языка[94]. При более глубокой интерпретации в этом тезисе можно обнаружить как правильные моменты, так и полностью не выдерживающие критики. С точки зрения теории репрезентации можно говорить о том, что при соответствующей этому порой слишком категорическому тезису трактовке языка как одноклассной системы конститутивных семантических единиц обязательно возникнут недоразумения или заблуждения. Предложение так же не может существовать до слова, как и слово до предложения, поскольку они являются коррелятивными элементами одного и того же (скорее всего, достаточно продвинутого) состояния человеческого языка. — 61 —
|