Теория языка

Это настолько неверно, что, скорее, следует утверждать противоположное: теория структур, выведенная прежними методами из подлинной модели языка как органона, а тем самым из объективной трактовки языка и сопряженного с ней социального характера языка, должна логически предшествовать или по крайней мере быть логически рядоположной ориентированной на субъект теории актов. Все остальные точки зрения на язык оказались бы необоснованно индивидуалистичны и субъективны, будь то концепция монад или универсализация субъекта. Возможно, эти воззрения возникают на вершинах философской мысли, но они должны быть отвергнуты в низинах чувственно воспринимаемых явлений, изучаемых в теории языка. Эта тема особенно актуальна для теории языковых понятийных знаков, где она и рассматривается более подробно.

§ 5. СЛОВО И ПРЕДЛОЖЕНИЕ. СИСТЕМА S–F ЯЗЫКОВОГО ТИПА (D) Понятие языка и его признаки

Современная логика изобрела для зрячих систему искусственных знаков и назвала ее «языком». Специалисты в области мимики и пантомимы, теории экспрессии издавна (а точнее, со времен Энгеля и Белла) не могли сказать о жестах ничего более интересного и, по их мнению, правильного, кроме того, что они являются «языком», и притом языком общим для людей и высших животных. Да будет нам позволено не перечислять, что еще нужно считать языком при мимолетном сравнении или серьезном философском анализе. В лексиконе было бы полезно иметь некий общий «номинатор», «общий знаменатель» для всего, что в том или ином аспекте сопоставимо с настоящим языком, — языком без пояснительных эпитетов. Что же сохранится от неповторимого, уникального" облика языка после всех сравнений и аналогий? Уже говорилось о его многосторонности как инструмента, его многоступенчатости как знакового механизма, возможности его рассмотрения sub specie практики и творчества. Остается отметить четвертый признак, считающийся первым в традиционной науке и представляющий для нас наибольший интерес в этой книге; языковыми структурами являются слова и предложения Нельзя абсолютизировать тот или иной термин, они взаимосвязаны и могут быть определены лишь в рамках корреляции.

Претензии современной логики на создание искусственного языка основываются только на верификации последнего критерия, другие же критерии вообще не верифицировались. Еще не завершена проверка трактовки мимики и жестов как природного «языка», функционировавшего до и вне звукового человеческого языка.

Осторожнее и правильнее было бы утверждать, что эти претензии оправданны лишь в тех случаях, когда данные от природы выразительные возможности человеческого тела преобразуются в систему символов по образцу развитого естественного языка, например в языке жестов глухонемых или монахов–цистерцианцев, в котором знаки, как и слова обычного естественного языка, являются символами и располагаются в символическом поле. По–моему, целесообразно отделить язык от других систем эффективных коммуникативных знаков и объяснить различие между системами без символического поля и с символическим полем.