Теория языка

Чтобы избежать односторонности анализирующего метода, при выявлении структуры la langue нужно пойти и в обратном направлении. Четвертый раздел данной книги задуман как синтезирующий. Тот, кто хочет конструировать, должен позаботиться об элементарных частях и о связующих средствах для них: о кирпичах и растворе при строительстве дома, а лингвист — о системе звуков, словарном составе и средствах синтаксической связи. Так поступали издавна, и это было целесообразно. Лингвиста острее всего интересует вопрос, почему это было целесообразно. Естественно, результат разложения, если все в порядке, не может и не должен приходить в противоречие с синтезирующим взглядом на тот же самый объект. Распределять вопросы и ответы по двум главам в конце исследования было бы излишне. Поскольку в данный момент мы находимся только в его середине и до конца еще далеко, имеет смысл фрагментарные сведения обсуждать дважды.

§10. СИМПРАКТИЧЕСКОЕ, СИМФИЗИЧЕСКОЕ И СИНСЕМАНТИЧЕСКОЕ ОКРУЖЕНИЕ ЯЗЫКОВЫХ ЗНАКОВ

Понятие окружения

Название и понятие окружение (Umfeld), используемое здесь, заимствовано из теории цвета. Именно ученики Эвальда Херинга понятным образом описали и точно определили важный феномен цветового контраста, указав, что восприятие каждого цветового пятнышка на какой–либо поверхности определяется и влиянием «окружения» этого пятнышка. Вряд ли необходимо специально подчеркивать, что «внутреннее поле» (Infeld) и его окружение, «внешнее поле», взаимодействуют. Эта трактовка была развита дальше и перенесена на многое другое при его рассмотрении как целого. Исследования этого рода в их совокупности называются гештальт–психологией. Исследователи никогда не упускали полностью из виду и никогда не отрицали те — в настоящее время лучше, чем раньше, изученные — факты, которые свидетельствуют о том, что чувственные данные обычно существуют не изолированно, а встроены или вмонтированы в переменные «целостности» психического процесса и поэтому подвергаются соответствующим модификациям. Поэтому название «окружение» как бы напросилось само собой и закрепилось.

Особая группа чувственно воспринимаемых предметов или процессов, которые мы называем языковыми знаками, не составляет исключения. Это разумеется само собой. Задуматься же следует только над тем, чтоб именно при появлении этих знаков считать релевантным «окружением», влияние которого доказуемо. Дело в том, что это необходимо определять заново в каждой новой сфере применения общего правила воздействия окружения. Как кровь называют соком особого рода, так и знаковые единицы — это особые сущности. Нет нужды доказывать специалисту, что наиболее важным и наиболее интересным окружением языкового знака является контекст; единичное выступает вместе с ему подобным во взаимосвязи, и эта взаимосвязь оказывается воздействующим окружением. Однако, кроме этого главного случая, существуют еще два других случая; возможны случаи употребления языковых знаков, свободного от контекста, но не от внешнего поля. Я начну с этих случаев, чтобы при рассмотрении синсемантического окружения располагать всей совокупностью случаев и быть в состоянии расклассифицировать их с помощью четко сформулированных критериев. Это необходимо, в частности, для окончательного выяснения проблемы так называемого языкового эллипсиса. Эллипсисы издавна являются камнем преткновения для языковедов–теоретиков; изучение эллипсисов послужило для меня первым импульсом в тех исследованиях, о которых говорится ниже. Однако, как это обычно бывает, результаты их вышли за пределы первоначальной постановки проблемы.