Становление личности

Чтобы проиллюстрировать эту точку зрения, возьмем любой зрелый пси­хогенный интерес — скажем, религиозное чувство. Трактовка этого предмета Фрей­дом хорошо известна. Для него религия по существу является неврозом, формулой персонального бегства. В корне проблемы лежит образ отца. Поэтому нельзя при­нимать религиозное чувство, существующее у человека, за чистую монету. Более сба­лансированный взгляд на проблему мог бы быть таким, иногда нельзя принимать это чувство за чистую монету, а иногда — можно. Определить может только тщательное исследование индивидуального случая. Если у человека религиозный фактор служит явной эгоцентрической цели — как талисман, объект фанатизма, средство само­оправдания, — мы можем заключить, что у него невротический или по крайней мере незрелый склад личности. Этот инфантильный или эскапистский характер не

9 Kris E Ego psychology and interpretation m psychoanalytic therapy // Psychoanalitic Quarterly 1951 Vol 20 P 15-30

wRapaportD The autonomy of the ego // Bulletin of Mennmger Clinic 1951 Vol 15 P 113-123

Тендениия в мотивсшионной теории 101

распознается субъектом. С другой стороны, если человек постепенно выработал основополагающую философию жизни, в которой религиозное чувство оказывает общее нормативное воздействие на поведение и делает возможным осмысление жиз­ни как целого, мы заключаем, что эта особая структура эго и является домини­рующим мотивом, и это должно быть принято за чистую монету. Это главный мо­тив и эго-идеал, форма и содержание которых по существу есть то, что проявляется в сознании11.

Рассмотрим заключительный пример. Хорошо известно, что большинство маль­чиков в возрасте приблизительно от четырех до семи лет идентифицируют себя со своими отцами. Они имитируют отцов многими способами. Среди прочего они могут воспроизводить профессиональные устремления к отцовской работе. Многие мальчи­ки, вырастая, реально идут по стопам своих отцов.

Возьмем политиков. Отец и сын были политиками во многих семьях, упо­мянем хотя бы Тафтов, Лоджей, Кеннеди, Ла Фоллетов и Рузвельтов. Когда сын достигает зрелого возраста, скажем, в пятьдесят или в шестьдесят лет, какова его мотивация? Проработал ли он свою раннюю идентификацию с отцом или нет? При­нятый за чистую монету интерес сына к политике теперь кажется поглощающим и законченным, важным фактором в его эго-структуре. Короче, он выглядит зрелым и нормальным мотивом. Но сторонник прямолинейного генетизма мог бы сказать. «Нет, он сейчас стал политиком из-за фиксации на отце». Если он при этом име­ет в виду то, что ранняя идентификация с отцом возбудила интерес сына к поли­тике, то с ним полностью можно согласиться. Все мотивы где-то имеют свое на­чало. Или он имеет в виду, что эта ранняя фиксация и сейчас лежит в основе его политического поведения? Тогда скорее всего с ним согласиться нельзя. Интерес к политической деятельности сегодня является заметной частью эго-структуры, а эго является источником энергии здорового человека. Конечно, бывают случаи, когда человек зрелого возраста стремится заслужить благоволение отца, занять его место, вытеснить его в отношениях с матерью. Клиническое исследование политика вто­рого поколения, возможно, показало бы, что его поведение основано на навязчи­вой идентификации с отцом. Если это так, его повседневное поведение является, по всей вероятности, настолько компульсивным, настолько оторванным от ре­альных ситуативных потребностей, настолько чрезмерным, что любой умелый на­блюдатель-клиницист может предположить диагноз. Но такие примеры относитель­но редки.