|
Так, путь мухи у одних испытуемых был представлен суммой отрезков, которые муха пролетала в разных направлениях. И они шли по пути вычисления суммы отрезков. Испытуемая Р. А.: «Надо отдохнуть, а то я уже об Ахилле и черепахе подумала... Установить, насколько будет сокращаться х. Его величина будет стремиться к 0; даже представляю себе, как сокращались отрезки...» В другом варианте испытуемыми воспринималось требование вычислить путь мухи по его форме - спирали. Вместо выделения отрезков плавно вычерчивалась спираль, которая отражала полет мухи по уменьшающемуся вектору. Исп.: «Задача со спиралью. Буду вычислять уравнение спирали Архимеда в полярных координатах. Дифференциал длины дуги. Нужно узнать параметр. Но по формуле скорость не может быть постоянной. Витки уменьшаются, но закручиваются за одно и то же время. А по спирали ли Архимеда она летит? Суммируем геометрические прогрессии, но это долго. Допустим, мы не знаем, каков ее путь. Выведем формулу для любого. Но тогда нечего делать. Абсурд». Встает вопрос, какова природа мыслительного процесса на дистанции от формулировки задачи до построения испытуемым своей гипотезы решения? Как обычно, очевидность простых истин приходит, когда в тебе созрели «внутренние условия», чтобы их увидеть. Рубинштейн писал: «Всякое мышление, как бы отвлеченно и теоретично оно не было, начинается с анализа эмпирических данных, и ни с чего другого оно начинаться не может» (Рубинштейн, 1959, с. 61). Действительно, решение начинается с неоднократного прого-варивания условий задачи. Длительность этого этапа, скорее всего, связана со сложностями построения «картины событий». В экспериментах сразу после вербализации (речи вслух) наблюдается перевод условий на предметный (субъективный) код, который обеспечивает возможность трансформации, дополнения и преломления информации, поступающей в виде задачи, в соответствии с информацией, хранящейся в памяти, что и обусловливает индивидуализированные формы понимания одной и той же ситуации. С помощью этого кода на первом этапе анализа условий идет как бы восстановление предмета, реального содержания задачи. Это субъективное видение условий проблемной ситуации следует классифицировать как «образ проблемной ситуации». В эксперименте у испытуемых возникает представление о сближающихся велосипедистах, летающей между ними мухе. Но это лишь первый этап овладения условиями задачи; образное представление ситуации еще не соответствует условиям задачи в строгом смысле. Собственно условия задачи вычленяются в процессе соотнесения всего образного видения ситуации с требованием задачи. Этот момент представляется особенно важным, так как именно здесь становится очевидным, что требование определяет тот аспект, по которому в исходном материале (образе проблемной ситуации) вычленяются релевантные стороны объектов: требование вычислить путь определяет и соответствующие условия: скорость, расстояние, векторы движения («Вижу, как красивые велосипедисты нажимают на педали, но дальше их вижу в виде черточек»). Согласно Рубинштейну, основой для сопоставления данных может служить только единая система понятий, устанавливаемая в процессе соотнесения условий и требования. — 135 —
|