Психология и сознание личности

В настоящее время концепция личности как субъекта жизненного пути позволяет нам представить конкретную исследовательскую — во многом еще гипотетическую — модель изучения реального сознания. В свое время В. Вундт решал подобную задачу перехода от абстрактной идеи психологии народов к характеристике реальной психологии народов, ее специфической феноменологии [13]. Б. Ф. Ломов многократно говорил о ценности феноменологического анализа, сходного с описаниями Тардом толпы. Однако мы ставим иную задачу — не «сочного» и достоверного феноменологического описания сегодняшнего сознания, а раскрытия сущности и тенденций его реального изменения, поэтому опираемся на теоретическую модель «среднего уровня». Эта модель охватывает функциональный механизм сознания, сознание в его функционировании и условно названа «социальное мышление личности». (Безусловно, мышление человека является социальным, но в данном случае имеется в виду конкретная социальность мышления личности.) Функционирование сознания определяется не только его структурой, «строением», проанализированными вслед за Л. С. Выготским А. Н. Леонтьевым, а затем В. П. Зинченко [18], но и способом жизни личности, который определяет функциональные возможности и ограничения сознания (и его — уже сугубо функциональные прижизненные структуры). (Самые отдаленные аналогии вскрывают существо этого различия: мощности завода нормативно закладываются при его планировании, но радикально отличаются от реального функционирования, связанного с отсутствием либо сырья, либо комплектующих, либо рабочих.)

Однако психологическое исследование социального мышления личности не сводится к раскрытию социальных условий этого мышления (поэтому и отличается от социологического). Мы рассматриваем сознание и мышление как обобщение личностью того способа жизни, которого она сама сумела достичь в конкретных социальных условиях. Речь идет о том, насколько субъект «пользуется» своим мышлением, «загружает» его, о регулярности интеллектуальных занятий (конечно, определяемых физическим или умственным характером труда, но в первую очередь — самой личностью).

Определив сознание как жизненную способность личности, мы полагаем, что можно говорить не только о способности к социальному мышлению (наподобие того, как в классической психологии мышления и творчества подчеркивается способность мышления, его творческий характер), но и о потребности в нем. Так, Д. Дьюи указал на любознательность как форму выражения этой потребности, однако сегодня в нашем обществе теоретики обошли эту проблему, а практика образования, как справедливо заметил Я. А. Пономарев, всей системой его реализации постаралась убить в ребенке данную потребность. Естественно, что отсутствие запроса общества на интеллект личности, закрытие ей доступа к решению масштабных социальных задач, депривация интеллигенции, интеллектуалов не могли не привести к подавлению этой потребности у самой личности. (СНОСКА: Интеллектуальные способности личности, как бы значительны они ни были, не могут успешно развиваться Joes «запроса» общества, семьи и школы, как показало исследование X. Йоловой, выполненное на выборке болгарских школьников: характер оценок интеллекта со стороны взрослых влияет на замедление или ускорение темпов этого развития [22].)