Психология и этика

В. Зинченко: Вспоминаю, как Вячеслав Всево­лодович Иванов рассказывал: Ахматова, когда ок­ружающие ей советовали обратиться к психоанали­тику, категорически возражала. Она прекрасно по­нимала, чувствовала, что психоанализ может подей­ствовать на ее творческое состояние. Мы ведь вооб­ще не знаем, что такое норма — небольшой "при­вет" вообще-то необходим нормальному человеку.

Сейчас вся мировая педагогика озабочена про-блемой нормы. Но вслушайтесь в термин — "нор­ма развития"! Это развитие должно быть нормой! Кто пытается определить норму для ребенка? Мы, взрослые. А я хочу напомнить Волошина: ребенок — непризнанный гений средь буднично серых лю­дей. Как-то вообще забывается, что тест — это ин­струмент диалога, а не экзаменационная ведомость. Мы, желая добра своим детям, загоняем их в свое буднично-серое понимание нормы... Но это — от­дельная, и тоже бесконечная тема.

Ю. Шрейдер: Я никогда всерьез не занимался педагогикой, но убежден, что "экзаменационное", "приговорное", что ли, тестирование детей — это то, чего делать нельзя.

Все беды и начинаются тогда, когда самое благое дело нам представляется настолько абсолютным бла­гом, что мы ради него готовы на все. И забываем, что ни одно конкретное доброе дело не формулируется как абсолютное — абсолюты вообще не формули­руются. Но раз уже мы приняли то дело, которое хотим делать, за абсолютное добро, то ни о каких "недобрых" последствиях задуматься уже просто не можем. И мы, считая, что делаем добро, можем сотворить страшные вещи. Думать надо, в первую очередь, не о том, что мы обязаны сделать добро, а о том, как бы не сотворить зла. Это нельзя делать потому, что принесет зло. Когда у человека такие императивные запреты (что-то он не сделает никог­да), тогда и возникает этическая сфера... А сколько у кого таких императивных запретов — дело вто­рое, сколько вместится. И одного может стать дос­таточно...

Б. Юдин: Тут возникает вопрос. В психологии есть понятие формирующего эксперимента. У меня какое-то внутреннее неприятие его. Вообще-то экс­перимент — это процедура исследования того, что есть. Но когда эксперимент "берется" формировать какие-то свойства человека, тем более формировать личность, то это, по-моему, выходит за пределы на­учно допустимого.

В. Зинченко: Очень хороший вопрос. Есть фор­мирование и формирование. В конце концов вся педагогика, все образование — это и есть развитие каких-то способностей — к математике, например. Расширение сознания, раскрытие горизонтов незна­ния. Мамардашвили пишет в своих лекциях о Пру­сте: незнание — это сила. Но педагогика не имеет права переходить некие границы. Надо сказать, многие психологи начали себя чувствовать как-то неуютно в роли демиургов, формирующих умствен­ные действия, да еще с наперед заданными свой­ствами. Что — вот это надо формировать, а это нет? А почему? Кто дал право принимать решение за? Но и не только в этом дело. Дело в традиционной установке: психолог на то и существует, чтобы фор­мировать, улучшать... Здесь у психологии есть грех.