|
Работа по изучению влияния характерных особенностей той или иной культуры наподобие отсутствия двухмерного изображения пространства в рамках этой культуры была продолжена исследованиями иллюзий в других географических районах (например, Олпорт и Петтигрю в Южной Африке [11]), а также строго поставленными экспериментами с линейным рисунком. Позднейшие исследования подтвердили правильность истолкования результатов Риверса (Хадсон [23]). Оказалось, что наблюдаемые явления обусловлены перцептивным выводом: носители разных культур различаются не перцептивными сигналами, которые они способны воспринимать, а теми выводами, которые они бессознательно делают на основе этих сигналов. Такая интерпретация подчеркивает значение более непосредственных исследований того, каким способом в рамках различных культур усваиваются сигналы в соответствии с разными, схемами, что приводит к значительным культурным различиям. Разумеется, в условиях достаточно сложного поля раздражителей также можно обнаружить различия в том, какие сигналы предпочтительно используются при организации восприятия. Иными словами, при наличии комплекса входных сигналов принципы отбора изменяются от культуры к культуре. В этом, без сомнения, смысл как кембриджских исследований, проведенных под руководством Риверса, так и тщательных наблюдений Богораза [8] в его работе о чукчах. В наших собственных межкультурных исследованиях мы придерживаемся несколько иного направления, связанного с историческим развитием более позднего времени. Прежде всего, мы задаем себе простой вопрос: какие именно различия в культуре обусловливают различия в процессах мышления, свойственные данной культуре? Этнолингвисты 323 (в частности, Уорф [62]) предлагают определенный ответ на этот вопрос. Он состоит в следующем: познавательные различия могут (или должны?) иметь место там, где налицо различия языковые. Наши результаты заставили нас отказаться от параллелизма Уорфа в пользу инструментализма, характерного для таких авторов, как Выготский [60] и Лурия [39], Язык как орудие и ограничительное условие познавательного развития и будет предметом более подробного рассмотрения, которое следует ниже. Подобно большинству исследователей познавательного развития, мы испытали на себе глубокое влияние работ Пиаже. Однако хотя его работы и дают наиболее богатую картину этих процессов, они имеют один существенный пробел, так как почти полностью основываются на экспериментах, в которых единственной переменной является возраст. Пиаже признает важную роль среды лишь для очистки совести, и все остроумие его экспериментов тратится на изучение исключительно детей Западной Европы, причем детей среднего класса. Когда же он обращается к иным культурам, его исследования носят почти полностью количественный характер. Они сводятся к параметрам времени, к выяснению временного отставания в развитии детей других стран по сравнению с детьми Женевы, Питтсбурга или Лондона (Флейвелл [20]). В серии экспериментов, проведенных в Гарвардском центре исследования познавательных процессов, подверглась изучению та роль, которую передаваемая культурой технология играет в процессе умственного развития (Брунер, Олвер, Гринфилдидр. [13]). При исследовании межкультурных различий мы использовали метод инструктирования. Сравнивая детей разного возраста и совершенно различных культур, мы ставили вопрос о развитии под влиянием культуры в его наиболее радикальной форме. Не только нас интересовала эта проблема, и в дальнейшем нам придется использовать работы других исследователей при определении влияния, оказываемого культурой на умственное развитие. — 233 —
|