|
Обыденное сознание всегда имеет дело с одной только проекцией деятельности — с процессами целенаправленной активности и практически никогда — с другой её стороной, выступающей в процессах целеполагания, в которых реализуется развитие деятельности. Парадный портрет деятельности выполнен, скорее, в натуралистической манере, передающей видимую незыблемость форм, но уж никак не в импрессионистской, в большей мере схватывающей движение изображаемого, — “изменение вообще“. Реализм в понимании и изображении деятельности, по-видимому, предполагает достижение синтеза этих двух начал. Причина того, что обыденное сознание не справляется с этим требованием углубленного изображения деятельности, заключается в том, что оно объясняет феномены самодвижения деятельности, руководствуясь представлением о некоей “конечной“ цели, будто бы постепенно воплощающейся во всех без исключения актах деятельности. Развитие деятельности остается при этом непонятым и неопознанным. Поставим, однако, другой, более сложный вопрос. Существует ли деятельность, предметом которой является самодвижение некоторой деятельности? И поскольку “движение деятельности“ может рассматриваться как динамика её субъекта, направленности на объект, процессуальной организованности, предвосхищаемости сознанием, наблюдаемости, быть может, есть смысл говорить о многих деятельностях “движения деятельности“? Выстроим пока лишь возможный феноменологический ряд, подкрепляющий нашу гипотезу. Движение деятельности как особая деятельность может выступать в феноменах самоценной динамики: субъекта (движение к созерцательности, самоотрешению, фаталистическому отношению к жизни, ““служению, смирению и т. п.: превращение субъекта в агента как бы сквозь него или через него действующего миропорядка); направленности на объект (дело превращается в слово, человек персонализируется в других, не просто действует, но совершает поступки, и т. п.: переход предметной деятельности в общение); процессуальной организованности (освобождение от автоматизма жизни, ср.: смех как покушение на автоматизм — Анри Бергсон; разрушение процессуальной заданности); зависимости деятельности от сознания (познание как “бескорыстная“ активность; инверсия формулы “первоначальности“ сознания); наблюдаемости деятельности (разрушение её “самопрозрачности“, “интеллигибельности“, проблематизация). То общее, что объединяет намеченные здесь виды деятельности (предметом которых является само движение деятельности), может быть осмыслено в терминах неадаптивности. Речь в данном случае идет о предпочтении человеком деятельности, характеризуемой непредрешенным исходом, причем существенно, что сама эта нерпедрешенность мотивирует выбор подобной деятельности. — 47 —
|