|
Сказанное вплотную подводит нас к мысли, что отраженная субъектность должна быть осмыслена как субъектность самого отражения, что идеальной представленности одного человека в другом присущ активный, “незеркальный“ характер. Да и может ли быть иначе, если термин “отражение“ мы берем в его точном значении? Отразить что-либо — это значит воспроизвести существенные, определяющие черты отражаемого: в данном случае — признак действенности, активной причинности индивида по отношению к чему-либо, происходящему в нем самом, в других людях, в предметной действительности. Вот почему “отраженная субъектность“, немыслимая вне актов и продуктов межличностного восприятия, к ним не сводима и должна быть выделена в особую категорию психических явлений. Тем не менее представляется, что природу интересующего нас образования характеризуют два психологических механизма, сближающих проявления отраженной субъектности и межличностного восприятия. Это, как нам кажется, механизмы каузальной атрибуции (приписывание причинности) и опережающего отражения (предвосхищения необходимого развития событий). Последний может быть назван еще механизмом “выведения следствий“. Приписывая другому человеку стремления (каузальная атрибуция), мы отчетливо переживаем необходимость последующих его воздействий на окружающие его предметы (опережающее отражение) и, таким образом, отражаем индивида со стороны активности его Я. Наделяя его определенными намерениями (каузальная атрибуция), мы предвосхищаем предметные результаты его деятельности (опережающее отражение) и с этой стороны он открывается нам как деятель. Наконец, приписывая ему функцию контроля над социальными последствиями производимой им предметной деятельности (опять-таки каузальная атрибуция), мы прогнозируем соответствующий социальный эффект (снова опережающее отражение), и в этой связи отражаем субъектность индивида со стороны его деяний, то есть в собственно личностном измерении. Хотя механизмы каузальной атрибуции и опережающего отражения — каждый в отдельности — относятся к феноменологии социальной перцепции, охарактеризованное здесь их совместное, содружественное действие выходит за пределы перцептивных процессов и образований. Это и понятно: образы восприятия в собственном смысле всегда даны нам как что-то внешнее, внеположенное. Отраженная же субъектность не противостоит человеку, осуществляющему отражение как образ какого-либо предмета, как образ созерцания. (Заметим, что понятие “познание“, которым охватывается понятие “восприятие“, уже по своему объему, чем понятие “отражение“.) Понятие “познание“ соотносимо по своему объему с понятием “субъективное“, понятие же “отражение“ — с более широкой категорией “идеального“ (в значении, придаваемом этому понятию Э. В. Ильенковым). Подобно тому, как субъектность индивида не есть сама по себе его интенциональность или осуществленность действия, а представляет собой необходимый переход от внутренней динамики к внешней, от события-причины к событию-следствию, то есть подлинным образом раскрывается как становление причины следствием, так и отраженная субъектность на каждой из своих ступеней и в движении от ступени к ступени представляет собой переход от акта каузальной атрибуции к акту опережающего отражения. Это движение сравнимо с развитием музыкальной темы: каждая новая музыкальная фраза, звучащая как бы самостоятельно и отдельно от воспринимающего, концентрирует в себе неизбежное движение перехода от предшествующей к последующей фразе. И этот переход переживается как осуществляющийся в самом воспринимающем субъекте; движение этого перехода не может быть противопоставлено субъекту как его созерцание. — 111 —
|