Метод наблюдения и беседы в психологии

121

Н.И.Державин подтвердил свое заключение, данное во время предварительного следствия. Выступая в суде, он гово­рил о «ненормальности душевного строя» подсудимой и упо­мянул о «нравственном уродстве».

Выступление эксперта Гилярова было очень кратким. Он без анализа личности подсудимой, без аргументации выска­зал мнение, что подсудимая была «в тревожном состоянии духа», которое, однако, нельзя признать болезненным. Он полагал, что дело это очень простое.

Интереснее выступления Булыгинского и Доброва, Послед­ний, как это явствует из его ответов прокурору, имел боль­шой экспертный опыт. Их заключения отражают иллюзию, возникшую между врачебной оценкой состояния подсудимой и необходимостью уложить эту оценку в формулы и термины закона. Вот некоторые выдержки из экспертного заключения Булыгинского: #С тех пор как Качка стала себя помнить, ее окружала среда, которая действовала на нее только патологи­чески, но уже никак не физиологически». «Хотя воля ее дей­ствовала нормально, но все-таки неправильно, и причина этому была вне Качки, в окружающих ее условиях, вслед­ствие чего она и сделалась такой, а не другой», * Нахожу, что самое преступление говорит за поступок человека, находяще­гося в ненормальном состоянии*. Эксперт не дал окончатель­ного ответа на вопросы суда.

Из заключения Доброва: «Она с детства привыкла ни в чем себя не сдерживать, никого не слушаться, не подавлять в себе порывов страсти, не признавать над собой никакой вла­сти», «Она должна быть причислена к разряду тех многочис­ленных личностей, которые хотя и не могут быть признаны больными, но по всему их предшествовавшему складу жизни заслуживают большого сожаления». «Субъект этот заслужива­ет большого сожаления, потому что он ненормален или, так сказать, жизнь его расстроена». Окончательное его суждение было противоречивым, С одной стороны, он заявил «не вижу положительных данных, чтобы Качка была больна»; с другой стороны, последним абзацем его заключения был следующий; «Это можно прямо сказать, что Качка действительно пред­расположена к болезни».

Мы видим, как бьются эксперты над оценкой личности Качки, насколько близки они к тому, чтобы сформулировать понятие психологии, и как все-таки это им не удается. Мы как бы переносимся в то время, когда открывались уже новые

122

факты, когда назревала, но еще не стала возможной обоб­щенная оценка этих фактов. Выступление психиатра ЮЛ.Ле-венштейна не было интересным; эксперт исходил не из со­стояния Качки, а из литературных данных. Подробно цитируя Модзли и Крафт-Эбинга, он обосновывал заключение, что в момент преступления Качка была в состоянии патологического аффекта. Последний развился у дегенеративной личности.