|
Оценивая сегодня начальные этапы развития Харьковской психологической школы, можно с уверенностью сказать, что тогда повезло и России, и Украине. Блестящая группа молодых психологов, называвших себя "выготчанами" (А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, А. В. Запорожец, Л. И. Божович), в прямом смысле слова спаслась, сохранилась и помогла сохраниться отечественной психологии. В челпановском Психологическом институте работать стало опасно. Его возглавили ортодоксы. Выготчане "спрятались" во Всеукраинской психоневрологической академии, в украинском НИИ педагогики, в Педагогическом институте и искренне, увлеченно и к тому же в высшей степени продуктивно строили марксистскую психологию. В рамках этой единой добровольно принятой ими марксистской основы допускался подлинный плюрализм. В Харькове они нашли группу таких же молодых людей, заразили их своими идеями и сформировали небольшой научный коллектив. В этот коллектив вошли В. И. Аснин, П. Я. Гальперин, П. И. Зинченко, О. М. Концевая, Г. Д. Луков, К. Е. Хоменко и ряд других. Поэтому-то имеются все основания назвать Харьковскую школу школой в точном смысле этого слова. Тесно сотрудничал с ней и харьковчанин Ф. В. Бассин. Довольно быстро были установлены контакты с психологами Киева (Г. С. Костюк), Одессы (Д. Г. Элькин), с психологами Армении и Грузии. Нужно себе представить ситуацию тех лет в Харькове. Нет не только челпановского Института психологии. Нет ни одной психологической лаборатории хотя бы в привычном для того времени виде. Все делалось в яслях, в детских садах, в школах, в малоприспособленных для исследований аудиториях учебных институтов. Все оборудование делалось своими руками. Участники этой научной школы не только работали в различных учреждениях, но и вели порой полуголодное существование. Но не надо забывать, что приехавшие в Харьков москвичи были "замешаны на дрожжах" Л. С. Выготского, а как потом выяснилось, имели и собственные. Как бы то ни было, ими было задумана и реализована замечательная, как теперь принято говорить, комплексная программа исследований развития психики ребенка. Ее концептуальным стержнем стало действие, выступившее в различных ипостасях: предметом изучения и формирования. Следует подчеркнуть, что дело здесь не только в термине. Ведь в 20-ом году А. Валлон уже назвал восприятие действием, а до него об этом же писали художники и искусствоведы. Аналогичным образом в 1927 году П. Жане и Л. С. Выготский назвали действием память. В харьковской школе речь шла не о переименованиях тех или иных психических процессов в действия, акты, а об их строении (тогда термин "структура" в психологии был не очень употребителен), о зависимости этого строения от множества внешних и внутренних обстоятельств. К таким обстоятельствам — 73 —
|